– Всех бы их на фронт отправить! – отреагировал Михаил Михайлович. – В пехоту! Больше пользы бы было….
Наталья не находила себе места: сновала по комнате из угла в угол, занимая себя мелкой домашней работой в ожидании задерживающегося со службы мужа. Уже совсем стемнело, когда он, наконец, вошел в дом.
– Миша, скажи, правда, что люди в столице так взбунтовались, что царя свергли? – тотчас кинулась женщина к хмурому супругу. – Весь город гудит об этом.
– Правда, – сухо ответил тот, стягивая сапоги.
– Господи! – вскинув руки к груди, воскликнула Наталья. – Что же теперь будет-то?!
– Новый день, новый приказ, новый государь – всё будет как всегда, только но-во-е… – также без особых эмоций выдал Михаил, лишь зажмурился на секунду так, словно разом и навсегда хотел забыть все неприятности этого дня: – Ужинать не буду, спать сразу пойду – устал очень.
– Конечно, поздно уже, – волнение Натальи немного улеглось, вняв эмоциональной сдержанности супруга, она тоже направилась в кровать. – Всё будет хорошо, утрясется, успокоится. Господи, помилуй нас грешных!
Однако неспокойствие только нарастало: в полшестого утра в дверь дома Каргополовых кто-то настойчиво и сильно начал стучать, все домашние подпрыгнули в кроватях, а сам хозяин поспешил узнать, что случилось.
– Миша, что происходит?! Что за срочность? Кого-то убили? – заволновалась еще больше Наталья, наблюдая как муж, вернувшийся через пару минут в спальню, на ходу натягивает на себя обмундирование и сапоги.
– Могилёва арестовали. Полчаса назад. Ерунда какая-то! Кто мог его арестовать?! За что?! – наскоро объяснив свой возбужденный скоропалительный сбор, Михаил Михайлович удалился вместе с ожидавшим его при дверях вахмистром его казачьей сотни.
«Приказом за номером шестьдесят четыре по Красноярскому казачьему дивизиону от пятого марта одна тысяча семнадцатого года командующий дивизиона есаул Могилёв Александр Александрович был арестован за неподчинение новому правительству по постановлению Совета рабочих, солдатских и казачьих депутатов» – таков был официальный ответ подъесаулу Каргополову на вопросы о причинах задержания его непосредственного начальника. Незамедлительно им был объявлен срочный сбор всего офицерского состава казачьего дивизиона на совещание.
– Итак, все вы наверняка уже знаете о том, что произошло, – начал собрание подъесаул как инициатор и командир одной из трех казачьих сотен, когда трапезная казачьих казарм плотно забилась людьми.
– Конечно,