Тот самый Севастополь. Евгения Ляшко

состояния. Шёл июнь одна тысяча девяносто первого года. Через пару – тройку дней они должны будут выступить в дальний поход, и именно это обстоятельство спасает их от сурового наказания безотлагательно, которое будет выполнено по возвращению, потому что при масштабной подготовке сейчас каждая пара рук на счету. Их без ужина отправили переодеваться и спать в кубрик, где мичман изъял гражданскую одежду. Владимир лишь успел спрятать в рундуке свои наградные часы. Чувствуя как высокое тело заныло, напоминая ему обо всех шишках и ушибах полученных в помещениях с низкими потолками, узкими проходами и высокими порогами Владимир невольно стал сутулиться. До боли знакомые двухъярусные кровати, выглядели весьма приветливо с учётом того, что тройка весь день провела на ногах. В кубрике располагалось двадцать человек. Часть была на вахте, часть спали перед вахтой. Появления тройки проштрафившихся друзей в кубрике для матросского состава прошло без какого-либо любопытства с их стороны. Сергей запрыгнул на свою верхнюю кровать, а Владимир с Денисом сели рядом на нижнем ярусе.

      – Теперь и в правду ощущение, что вчерашний рассвет здесь встречали, – ухмыльнулся Денис.

      – Давайте немного поразмыслим, – сказал Владимир.

      – Я не против, но на голодный желудок у меня голова из мыслей только подкидывает варианты, чтобы бы я мог поесть и где это можно добыть, – ответил Денис.

      – И какие варианты поужинать ты нам можешь предложить? – заинтересовался Сергей.

      – Помниться на складе есть консервы, а в пекарне, когда я там служил коком, всегда пекли дополнительный хлеб, поэтому надо пойти и обзавестись провиантом, – сказал Денис, вставая и раскладывая своё одеяло и одежду так, словно он спит на кровати.

      – Я с тобой, – сказал Владимир.

      – Не, не, не. Я сам, я там местный, а ты сигнальщик с поста БЧ четыре, тебя все знают и ещё решат, что с проверкой идём, – отшутился Денис, понимая, что адмиралу, лучше дать время освоиться в своём старом звании старшины первой статьи.

      Фигура Дениса, скрылась в дверном проёме. Владимир поднял глаза на Сергея и спросил: – Мне кажется или ты как-то спокойнее нас с Денисом выглядишь? – спросил он.

      – Есть такое дело. Но тебе старому вояке не понять мою творческую душу, – улыбнулся Сергей.

      – Всегда эти радисты больше всех знают. Серый, кончай умничать! Колись, давай, что тебе известно!– загремел Владимир.

      – Да будет тебе! Что и откуда мне может быть известно?! Просто я воспринимаю жизнь не так как ты. Для тебя должно быть всё стандартно и упорядочено как по инструкции. А для меня жизнь это удивительное приключение. Ты человек правил, а я человек искусства. Ты ищешь выход, а я просто наслаждаюсь. Я же знаю, что всё будет хорошо, – мягко отозвался Сергей.

      – М-да, всегда поражался твоему спокойствию. Как ты это делаешь? – успокоившись, сказал Владимир.

      – Мне приятно наблюдать, а не участвовать в гуще событий. Со стороны, знаете ли, виднее, где и как надо бы поступить, – захихикал Сергей.

      – Я не расист, но