Гораздо реже в гости заглядывали торговцы и моряки, желавшие поймать неуловимую фортуну или, напротив, разминуться с разбушевавшейся стихией. Особняком стояли дуэлянты. Мужчины не скупились перед лицом опасности и были самыми ценными клиентами…
Воспоминания о прежней, спокойной и даже временами счастливой, жизни плавно перешли в сновидения.
Она очнулась в карете.
Аэрин открыла глаза и, не сумев вспомнить, как поднималась в экипаж, сделала вывод, что ее осторожно перенесли во время сна.
«Только бы не Маргад», – мысленно вздохнула девушка, прекрасно понимая, что он не упустил бы такую возможность, и, острее обычного почувствовав беспомощность, зажмурилась и потерла переносицу, скрывая от леди проступивший румянец.
Аэрин перестала думать о приставучем молодом человеке, только когда заметила напряжение, повисшее в воздухе. Захватывающее дух пение Монни, подобно музыке, разносилось по округе, кружилось в небе, словно птицы, и танцевало меж стволов подступающей к дороге опушки леса, тревожно шумящего, не смотря на безветрие.
Где-то впереди зазвучали сердитые голоса, и молодой граф пришпорил лошадь. На солнце блеснули богато украшенные ножны короткой шпаги и рукоять нубрийского пистолета.
– Разворачивайтесь! – долетел до кареты незнакомый голос.
Сестры обменялись взглядами.
– Уйди с дороги! – крикнул Маргад.
Он не умел управлять людьми, а его неуверенность и раздражение исказили обычно сдержанный баритон. Ничего удивительного. Матушка не давала ему воли, и он вырос в ее тени.
– Ищите объезд, проклятые идальго! Все наши беды из-за вас! – это высказывание было поддержано одобряющим бормотанием.
В окно кареты заглянул помощник возничего.
– Сеньора, пеоны перегородили мост и отказываются уходить.
Элизабет решительно открыла дверцу и вышла наружу. Ее властный голос раздался где-то рядом:
– Перед вами эмиссар Собора, и каждый, кто встанет на моем пути, будет заклеймен священным трибуналом как еретик!
В опустившейся на дорогу тишине раздалось карканье ворона. Элизабет вернулась к карете и, сев на свое место, сдержанно улыбнулась:
– На наше счастье, народ до смерти боится клириков.
Они двинулись дальше. Проехав по каменному мосту и миновав редколесье, беглецы выехали в поле, по форме напоминающее рыцарский щит. Очередная деревня вытянулась вдоль опушки, и они как можно быстрее проехали мимо нее, удивляясь белесой траве, деревьям, сбросившим высохшую листву цвета пепла, и опустевшим домам с облинявшими стенами, лишившимися ярких красок. Даже черепица приобрела грязный оттенок серого. Все, к чему прикоснулось проклятие, необратимо обесцвечивается, а над местом проведения Темного Ритуала, как правило, живыми струнами звенела