21 сентября
«Как в сказке восточной, я встретил Жасмин
И понял – фатально потерян.
Не нужен мне больше никчемный наш мир,
Коль в нём я тобой не владею.
Ты в парке стояла, как суррогат,
В крови инородное тело.
И я чужестранным был шармом объят.
Не мог я найти себе места.
Твой терпкий шираз обжигал мне язык,
Но пил, словно яд, его медленно:
Желая тобою обманутым быть,
В дурмане искал просветления.
В глазах твоих карих искал я ответ
Но взгляд в них тонул, так несмело.
Я в платье твоём утонуть бы хотел,
Что цвета костра и елея.
А ветер трепал его, как балдахин,
И я цепенел, вожделея.
Как школьник, смущаясь, не мог подойти,
Открыть свои тайны не смея».
4
Анна жила совсем рядом со студией, буквально в паре шагов, и могла себе позволить поспать подольше. Дождаться такого момента, когда солнечный свет, льющийся из окон, выходящих на Восток, начнет полностью заполнять собой пространство, заливать все вокруг так, что в нем можно искупаться, насладиться им. Настоящим. Живым светом.
Она любила его. Обожала. Обожала все настоящее, натуральное, живое. И ненавидела все искусственное. В том числе и свет. От лампы. Прожекторов. Вспышек фотокамер. Но выбрала профессию, где притворно всё. Сама эта профессия какая-то искусственная, ненастоящая. Больше призвание, чем профессия.
Зачем?
Чтобы через притворство делать что-то настоящее, живое. Как кукла, марионетка, которая знает, что она кукла, но пытается быть живой и делать что-то действительно стоящее, что-то красивое. И у неё это хорошо получалось. Она не просто имитировала эмоции. Она проживала моменты. Когда нужна была грусть, Анна действительно плакала. По-настоящему. Нужна была страсть – действительно кого-то хотела, всем телом, разумом и сердцем. Она была великолепной моделью. Очень хорошо умела подать свое тело. Андрей говорил, что ей стоило бы пойти в актрисы, но почему-то эта сфера не привлекала Синицыну. Пока не привлекала.
И да, Синицына – фамилия Анны. Красивая, птичья фамилия для красивой девушки. Многие ласково называли ее Синицей.
Утро было на удивление солнечным, несмотря на конец сентября и прогнозы Гидрометцентра. Игривые лучи, словно нетерпеливый любовник, бегали по белой коже модели, пытаясь заглянуть под покрывало, дабы озарить прекрасные формы Анны, что так любила спать голышом. Жила она одна, да и последний этаж позволял разгуливать в неглиже по просторной квартире-студии без опасений о том, что какой-нить психопат-социопат следит за ней через бинокль или объектив фотоаппарата.
И вот на холодный паркет опускаются, сначала – покрывало, а затем и маленькие ножки