Заметки о Священном Писании. Порфирий Юлианович Цельс

Меня. Написано обо Мне: видевшие Меня не уверуют в Меня, чтобы не увидевшие уверовали и ожили. А что ты приглашаешь Меня к себе, то надлежит Мне исполнить здесь всё, ради чего Я послан; а когда исполню, то вознесусь к Пославшему Меня. Когда же вознесусь, то пошлю к тебе одного из учеников Моих, чтобы он исцелил болезнь твою и даровал жизнь тебе и тем, кто с тобой [54,44]». Можно ли даже предположить, что христианин отважится на подделку слов Господа нашего и Спаса Иисуса Христа? Тем не менее последователи проф. Лопухина фактически обвиняют Евсевия в этом, написав, что «Cам Господь не оставил никаких записей Своих речей и дел [5,8,19]». Кому верить? Не могу представить себе, что составители «Толковой Библии» не читали упомянутую «Церковную историю», поэтому верю им.

      Но в таком случае возникают два вопроса. Первый: «Правильно ли поняты устные речи Иисуса (а заодно и апостолов)?» Ведь люди, и пророки особенно, «часто говорят отрывками, прерывая самих себя на середине предложения, чтобы переформулировать мысль или сменить тему. Зачастую непонятно, о ком или о чём говорят, потому что говорящие употребляют местоимения (ему, им, этот), общие слова (эта история, в этом отношении) и эллипсисы [205,214]». Боюсь, что устная речь, тем более в условиях отсутствия звукозаписывающей аппаратуры, открывает более широкие возможности для недопонимания, чем письменная. В частности, если оратор прервал произносимую фразу, то у слушателя «существует в среднем около десяти различных слов, которыми можно было бы продолжить предложение с данного места, так чтобы предложение было грамматически правильным и имело смысл [205,73]». И второй вопрос: «Возможно ли доверять хоть единому слову Евсевия Памфила, епископа Кесарийского?» Решительно отвечаю – нет. Опору своей решительности нахожу в бескомпромиссных словах правдолюбца К.П.Пруткова: «Единожды солгавши, кто тебе поверит [185,99]?»

      «В 303 г…. языческий император Диоклетиан (большой специалист не только по руководству страной, но и по выращиванию капусты, чем вызывает уважение) приказал уничтожить как можно больше христианских сочинений. Доверив своим редакторам исправить это зло, император Константин Великий предоставил стражам догмы удобный случай пересмотреть и исправить тексты согласно их убеждениям или требованиям текущего момента, чем они благополучно воспользовались [55,261]», подготовив материал для Евсевия и поощрив его к дальнейшей правке истории христианства. В том и заключается одна из главных причин трудности толкования Нового Завета, что время от времени добрые христиане «совершенствовали» его. Проанализировав рукописную традицию, С. Лёзов констатирует, «что текст Евангелий целенаправленно изменялся и после их канонизации… С точки зрения истории текста Новый Завет на протяжении почти четырнадцати веков оставался живым и развивающимся литературным корпусом, содержание которого постоянно обновлялось за счет „впитывания“ новых теологических идей [14,388]». Недаром Цельс упрекал христиан