– Я буду работать в местной библиотеке. А ты, наверное, школьник. Приходи, вам же, школьникам, нужно много читать.
Такого обращения – «школьник» – Мэтт ни за что никому не может позволить. Но этой девушке можно, само собой, так что он передумывает поставить её на место.
Плохо только, что она старше него. Интересно, насколько? Если напрямую спросит возраст – обидится?
С выяснением ответа Мэтт не временит.
– Вообще мне девятнадцать, – она говорит как ни в чём ни бывало. – Предугадывая твой вопрос про университет: да, пролетела, да, буду усиленно готовиться в этом году.
Бестактная сторона Мэтта сегодня прям в тонусе:
– А чего ты раньше сюда не приезжала, к маме, как говоришь. Я уже пару лет тут живу, а тебя не видел ни разу.
Девушка тормозит. Переводит дух, не собираясь с ним ругаться. Смотрит с немой мольбой: «Ну отвали, пожалуйста, не до тебя сейчас». Вслух сухо выдаёт:
– Семейные обстоятельства.
Мэтт совершенно не считывает, что сейчас лучше бы помолчать – ну или хотя бы извиниться.
– А как зовут тебя?
Девушка не отвечает и прибавляет шаг.
– Подожди, я не успеваю за тобой! – наивно кричит Мэтт ей вдогонку. Где-то в животе закрадывается призрак чувства, что он что-то сделал не так. Но Мэтт слабо понимает, какие там у него чувства – и поэтому продолжает донимать новую знакомую ненужными разговорами:
– То есть ты жила не с мамой всё это время? Странно, она столько времени тут жила, почему же она тебя к себе не брала? И где ты была?
Девушка резко разворачивается и натягивает на лицо пластмассовую улыбку. Она загибает пальцы:
– Ну, ладно. Итак. Первое – меня зовут Мария. Второе – я жила в очень крутой школе-интернате в другой стране. Третье – мама зарабатывала деньги на моё образование. Четвёртое – я её подвела, не вынесла нагрузку по знаниям и не поступила, куда надо. Но я не сдаюсь. Я на все вопросы ответила? Что же, отлично. А теперь моя очередь.
От её взгляда Мэтту хочется провалиться под землю – там точно уютнее, чем теперь рядом с ней.
– У меня только один вопрос. Ты знаешь, что с людьми так общаться нельзя?
Теперь Мэтт уже уверен, что повёл себя неправильно. Он пожимает плечами, чувствуя, что покраснел:
– Я… извини меня, Мария. Я не очень-то лажу с людьми. Точнее, лажу по полной программе. И друзей у меня нет. Поэтому и нет, наверное.
Глаза девушки добреют. Когда порыв северного ветра взъерошивает её волосы, Мэтт вдруг признаётся себе, что она ему даже лохматая – очень нравится. И тут-то становится по-настоящему неприятно и страшно. И хочется спрятаться дома от этого нового ощущения – когда сердце цепи сжимают, стоит Марии на Мэтта посмотреть.
– Я надеюсь, что ты очень хороший человек, Мэтт, а то, что сейчас было – просто досадное недоразумение.
– Да… Я тоже.
Пути их расходятся.
Её