– Да тысяч же, дура! В один конверт двадцать, в другой конверт – тридцать! Ну, что? Поняла, недотепа?
И все, провалилась. Ледяными руками Изабелла Львовна набрала сестру.
– Что, Белла? – вскричала Виктория. – Плохо? Кому? Неотложку? Где кобель?
Это было домашнее прозвище Исаака Матвеича, которое сестры обычно использовали в своих переговорах.
– Похищен! – шепнула близнец Изабелла.
Через двадцать минут она, захлебываясь и кашляя, рассказывала примчавшейся на попутке Виктории Львовне подробности дела.
– Так. – Виктория с силой закрыла глаза. – Мне ясно. Подробности есть? Кровь? Детали?
Сестра Изабелла негромко рыдала.
– Мне ясно, – повторила Виктория. – Пытки. В подвале. Сидит на цепи. Я читала. Что думаешь делать?
Изабелла Львовна упала грудью на кожаный белый диван и забилась.
– Какие есть деньги? Физически? Сколько?
– Какие же деньги? Все вложено, Вика.
– Я знаю, что вложено! Сколько осталось?
– Ну, тысяч, наверное, тридцать. Не больше…
– Так. Тридцать, не больше! При вашей зарплате! Зачем ты кольцо тогда, в мае, купила? Ведь стоило сколько? Шестнадцать? Семнадцать? Эх, Циля-то в Хайфе! Сейчас продала бы!
– Не в Хайфе Цецилия, а в Тель-Авиве, – убито поправила ее Изабелла Львовна. – Когда продавать, если нужно сегодня?
– Так. Тридцать. И шесть от меня. Больше нету. Ремонт сколько стоил? Вот именно! Значит…
Изабелла Львовна тяжелой породистой рукой схватилась за сердце.
– Я знаю! – Виктория вдруг просияла. – Я знаю, кто даст! И не скажет ни в жизни! Поскольку немая! Немая как рыба!
– Да, Господи, кто это?
– Деби! Продюсер! Давай мне словарь! Как там «выкуп»?
Деби на стук не отозвалась. Виктория замолотила энергичней и голос повысила тоже.
– What a hell do you need?[1] – хрипло спросили ее.
– We need you![2] – закричала Виктория. – У нас тут несчастье! Дебуня! Откройте!
Дверь приоткрылась, на пороге выросла Деби с бутылкой в руке.
– О! – на весь коридор удивилась Виктория, но в комнату к ней прошмыгнула.
– Што хочете? – всхлипнула Деби.
Бутылка была от шотландского виски, кровать не заправлена, грязь и окурки.
«Вот вам заграница! – Виктория вся передернулась. – Вот вам! Еще больше свиньи, чем наши!»
Вслух же она ничего такого не сказала, а только лишь громко заплакала:
– Несчастье! Ужасное! Изя! Похищен! Грозятся убить! Нужен выкуп!
Путая английские слова с русскими, она кое-как изложила несчастье. От Деби – ни звука. Сидит, как старуха, и смотрит на люстру. Косыми от этого виски глазами.
– Муж ваши сестра – тоже доктор?
Виктория вся покраснела.
– Не тоже, а именно! Доктор от Бога!
– Нуждаюс лекарствы, –