– Полегче! – предупредил я осторожно, хотя, признаться, не совсем понимал, что происходит.
– Оксан… ты можешь за нами приехать, а? Сразу отсюда и рванем. А то место странное… инсталляция какая-то или еще что. Я тебе координаты сброшу сейчас…
– Выключить немедленно! Нарушаете тишину и порядок, уважаемая!
– А вы вообще кто? – спросил я. – Здесь же другая была только что.
– Была да сплыла! – прикрикнула старушка. – Вопросов много задаете. Вам прямо, до упора, а там, значит, не забудьте спросить, куда поворачивать. Иначе не дойдете. – Она цокнула языком снова и вдруг оскалилась, обнажая кривые желтоватые зубы. – Ходют тут и ходют! Вертайтесь, кому велено!
– Как выбраться отсюда? – спросила Аня, оглядываясь. – Ни окон, ни дверей, блин.
Старушка снова погрозила кулаком:
– Экспозиция через десять минут. Торопитесь!
– Беспредел какой-то. – Я потянул Аню за собой по коридору, мимо старушки, чувствуя, как по спине и затылку поднимаются мурашки.
Я понятия не имел, что буду делать, если чокнутая бабулька надумает сейчас нас остановить. Однако же она не шевелилась, только шипела и бормотала что-то, то и дело срываясь на визг.
Коридор за следующей дверью стал еще меньше, потолок – ниже, углы и края стен как-то незаметно обрели плавность. Пол был устлан густым красным ковром, на стенах висели бархатные шторы. Пахло чем-то странным, вроде слабого аромата гниющих яблок. Неприятно, в общем. Под потолком болтались лампы на оголенных проводах, тянулись трубы различных диаметров. Окон нигде не было. Я подбежал к шторам, раздвинул их, провел рукой по гладкой стене. Она была теплой и как будто мягкой.
– Господи, у меня скоро клаустрофобия начнется, – выдохнула Аня. – Бред какой-то. Может, это часть экспозиции?
– Странные тогда у них представления об искусстве.
Дверь впереди открылась сама собой. Показалась седоватая голова.
– Идите, скорее, дорогие! – проворковала она. – Заблудились, небось?
Эти бабушки совсем перестали мне нравиться.
За дверью коридор был узким и темным. Стены как будто окрасились в красный, а потолок окончательно очертился полукругом.
– Что у вас тут творится? – недовольно пробормотала Аня. – Ни указателей, ни окон… как выбраться?
Бабушка – неуловимо похожая на всех остальных, с седоватыми локонами, ямочками на щеках и морщинками вокруг водянистых глаз – картинно положила ладонь на грудь.
– Почему выбраться? Зачем выбраться? – охнула она. – Вы же еще ничего не посмотрели! Как же это? Зашли на минутку и сразу убегаете?
– Насмотрелись, кажется, – отозвался я. – Выведите нас отсюда.
– Да как же это так? Милые вы мои? Мы же тут днями для вас! Только вас же и ждем! Нельзя же вот так сразу! – продолжала охать и причитать бабка.
Я не выдержал, крепко взял ее под локоть, потянул:
– Покажите дорогу, и дело с концом.
Я хотел