– Поспешай, братцы! Бегом! – кричал он пехотинцам.
Пехота бросилась за карабинерами.
«Ура» перекрыло турецкое «алла».
– Наша берет, Александр Васильевич! Погнали турка! – не выдержав, обрадованно сказал казак Ванюшка, стоявший сбоку.
– А ты что ж думал: не возьмет? – улыбнулся Суворов. – Наша всегда возьмет!
И он поехал назад к своему командному пункту.
Теперь Суворов был спокоен и за третью колонну: четвертая тоже ударит во фланг туркам, защищающим крепкий северный бастион.
Суворов подъехал к пригорку.
Офицеры смотрели в зрительные трубы, обсуждая улучшившееся положение. Барон Тизенгаузен грел у потухающего костра озябшие руки.
– Ну друзья, собирайтесь в Измаил! – весело сказал офицерам генерал-аншеф.
Все стали садиться на коней.
– Ваше высокопревосходительство, а все-таки у нас много потерь: бригадир Рибопьер убит, генерал Мекноб тяжело ранен… – подъезжая к Суворову, вкрадчиво начал Тизенгаузен.
Суворова передернуло: в этих словах потемкинского любимчика он почувствовал первый укол. Он сразу догадался, в чем станут обвинять победителя Измаила его завистники.
Генерал-аншеф резко оборвал Тизенгаузена:
– В штурме убит – один, а в осаде от голода и холода – умерло пять! Простая арифметика, помилуй Бог!
Он досадливо отвернулся от белобрысого барона и приставил трубу к глазам.
Весь этот бесконечный главный вал крепости общим протяжением в шесть верст уже был в руках у русских. Продырявленные пулями, прорубленные острыми турецкими шашками русские знамена победно развевались на стенах Измаила.
Враг не устоял и отступил внутрь города, в лабиринт узеньких, кривых улиц и переулков, в которых каждый дом, конечно, станет крепостью. Впереди предстояло еще много дела, много жертв, но главное уже стало явью: русские войска сломили врага.
Пришпорив коня, Суворов помчался к Хотинским воротам, которые изнутри открывали русские егеря.
Еще несколько часов тому назад бывшая несокрушимой, грозная турецкая крепость, на которую столько надежд возлагали враги России – Франция и Англия, теперь широко раскрывала перед великим русским полководцем свои ворота.
X
Сегодняшнее утро казалось Суворову бесконечно длинным: приходилось сидеть и ждать, а заполнить время было нечем, это не у себя дома.
Александр Васильевич приехал из Измаила в Яссы ночью. Он не выносил показной парадности и хотел избежать всей этой натянутой пышной встречи, которую князь Потемкин готовил победителю Измаила.
Суворов отправился в Яссы без всякой свиты и конвоя, в простой полковой кибитке. Ехал он не по большой дороге, где его ждали, а окольным путем и в Яссы постарался попасть ночью.
В Яссах Суворов остановился у знакомого полицеймейстера. Он строго-настрого приказал полицеймейстеру не рассказывать никому о его приезде, спокойно поспал часа три и встал по привычке до зари.
Конечно, являться в такую рань к главнокомандующему со строевым рапортом было