– В очень дальнем родстве, сир. Одна из рода де Бомануаров, моя троюродная кузина, была замужем за ним. Это был несчастливый брак, – добавил он тише.
Король чуть кивнул, сбивая пыль с отворотов ботфорт.
– Кажется, я понимаю, о чем ты говоришь. Робсарт был женат трижды, и каждый раз на иноземках. Первый раз – на ирландке, второй – на француженке, твоей родственнице, и напоследок – на испанке. Все три католички, между прочим. А вот сам он стал пуританином. Зато его дочь… – Карл мечтательно улыбнулся. – В ней пуританизма ни на йоту.
Какое-то время они молчали. Карл глядел вдаль. И вдруг встрепенулся.
– Силы небесные! Взгляни, Джулиан. Ты видишь? – Он даже забрался на камень и куда-то указал рукой.
Это было красивое зрелище. В лучах заходящего солнца по гребню отлогого холма стремительно неслась всадница на белом коне. Она правила им с удивительной ловкостью, чуть откинувшись в седле; ее посадка отличалась удивительной грациозностью, алые перья на широкополой шляпе развевались, пламенея огнем в лучах заката. Далеко позади нее скакал еще один всадник, но все внимание беглецов было приковано лишь к прекрасной амазонке.
– О, перст Божий! – воскликнул Карл и заулыбался. – Ставлю свою голову против дырявого пенни, что эта красавица – Ева Робсарт!
А Джулиан проворчал тихо:
– Помяни дьявола, он и появится.
Он явно не ожидал ничего хорошего от предстоящей встречи. Всадница их заметила, она резко осадила лошадь, так, что та встала на дыбы и заржала. Сдерживая ее, Ева Робсарт глядела на двух мужчин в кругу Стоунхенджа, а потом поскакала к ним через открытое пространство.
– Нам лучше уехать, ваше величество, – коснулся локтя короля Джулиан. – Ведь уже ясно: где эта дама, там неприятности.
Но король только улыбнулся.
– Я не пуританин, чтобы избегать встречи с красоткой. И пуританство, черт возьми, отнюдь не подходящая религия для джентльмена с моими вкусами.
Меж тем Ева Робсарт приблизилась и остановила лошадь в проеме гигантской каменной арки. Карл во все глаза глядел на нее. Она показалась ему сейчас еще одним чудом Солсберийской равнины. Ее яркая длинная юбка сбилась на круп лошади и сверкала золотыми нашивками в лучах заката. От быстрой езды щеки Евы разрумянились, тонкие ноздри трепетали. Высокая грудь бурно вздымалась под сукном плотно облегающего ее стан жакета. Из-под изящно сдвинутой набок широкополой шляпы выбивались слегка растрепанные золотые кудри, пушистым ореолом обрамлявшие нежное красивое лицо. Конь, разгоряченный скачкой, нетерпеливо бил копытом, переступал ногами, вскидывая голову, но грациозная наездница справлялась с ним без особого труда.
Она чуть улыбнулась.
– Говорят, среди колонн Стоунхенджа происходят удивительные вещи. И право, я была удивлена, увидев вас здесь. Я думала, что вы все еще пребываете в Уайтбридже.
– А мы думали,