6
Ближе к ночи, уложив дочку спать, они по обыкновению смотрели телевизор, лёжа в постели и не воспринимая происходящего на телеэкране вполголоса разговаривали. Букет стоял в вазе на столе.
– Я и не подозревала, что ты можешь так ревновать, – Лариса скосив глаза смотрела на чернеющий на фоне белой наволочки профиль мужа, будто видя его впервые.
Геннадий слегка тряхнул головой – его одолевала дрёма, но настоящий сон почему-то не шёл.
– Ну, хватит, Лар… ну сколько можно. Ну дурак, ну втемяшилось в башку, ухайдокался после смены, а тут захожу ни тебя, ни девчонки, – в который раз он оправдывался, не зная как загладить вину. Но жена по прежнему осуждающе косила на него глаза. – Ты только не думай, я всё понимаю.
– Что ты понимаешь? – Лариса взяла лежащий поверх одеяла пульт и переключила программу.
– Ну что скучно тебе со мной.
– Ну и что… у тебя появились какие-то конкретные предложения?
– Да не знаю… ну, в общем… чёрт с ним с внедорожником. Давай, как ты хочешь, квартиру в городе купим. Хочешь, в Москве купим. Накопим, я работаю, ты работаешь, тратим мы мало, продукты свои…
– Чего это тебя так… уговаривала тебя, уговаривала и слушать не хотел, а тут вдруг… в Москве… Да ты знаешь, сколько в Москве квартиры-то стоят?
– Ну… тысяч пятнадцать баксов наверное, – неуверенно ответил Геннадий.
– Что… пятнадцать? – Лариса аж приподнялась на постели и в голубоватом свете исходящим от телевизора прямо перед глазами Геннадия мелькнула полная обнажённая рука жены с уже успевшем потемнеть синяком на предплечье. – Ты бы хоть спросил-поинтересовался, в Москве ведь так часто бываешь. Пятнадцать, – она снисходительно улыбнулась, перебила подушку и вновь легла. – Даже однокомнатную в хрущобе за пятнадцать сейчас не купишь, не меньше двадцати-тридцати. Даже если и накопим, ты что собираешься нас там в однокомнатную всех запихнуть, у нас же девчонка растёт. А на двухкомнатную нам с тобой до пенсии пахать, – она говорила с искреннем сожалением… но сомнений не было – она уже не раз сама обдумала этот вопрос и сделала неутешительный вывод.
– А как же… ты тогда здесь… ты же вон какая… талантливая, тебе на сцену надо, выступать, – он уже сам не знал, как её утешить.
Лариса повернула голову и они несколько секунд смотрели в глаза друг другу. И он увидел совсем другие её глаза. Пожалуй впервые за все годы супружества она смотрела на него без насмешки, без снисхождения. Потом она заговорила совсем другим тоном, словно жалея его… и себя:
– Глупый ты Ген… мне уж тридцать, поезд ушёл. Ты не кори меня, что я артистам завидую, не одна я такая. Они ведь сами себе праздники устроить могут, когда захотят, тогда как остальные люди живут в каждодневных буднях А талант… какой талант, в лучшем случае способности были, а способных много. Талант это Русланова, Шульженко, Пугачёва, ну ещё может эта придурь сдвинутая, Агузарова