– Дай-ка. – Иннокентий положил карту справа от тарелки и некоторое время рассеянно на нее глядел, приканчивая тем временем спаржу.
Маша смотрела на него с надеждой, пила воду и боялась слово молвить – Иннокентий априори ничего не понимал в убийствах, но оба привыкли доверять умственным способностям друг друга: и если у Маши в мозгах царила логика, то Иннокентий брал эрудицией.
– Ну как?! – не выдержала наконец Маша.
– Глупости. – Иннокентий отодвинул карту. – Ничего не приходит в голову.
Маша послушно убрала карту.
– Вот и у меня – простой, – мрачно сказала она, подзывая кивком официанта.
– Съешь десерт – утешишься! – Иннокентий подмигнул ей и настоял на самом большом торте из витрины: монстре во фруктах и взбитых сливках. – А я иконку замечательную откопал, – сказал он, когда они оба принялись за сладкое. – Староверческую, шестнадцатый век. У меня уже есть на нее клиент – могу на месяц взять каникулы и, если хочешь…
– Этот Ельник из них тоже! – прервала Кешу Маша, почти ткнув в него ложечкой с тортом.
– Что? – застыл Иннокентий.
Маша снова достала карту, попросила ручку.
Иннокентий послушно вынул ручку из внутреннего кармана бархатного вишневого пиджака. Маша раздраженно расписала золотое перо на салфетке, а потом поставила аккуратную звездочку рядом с Красной площадью.
– Подожди. – Иннокентий снова забрал карту, еще раз посмотрел на точки. – Я могу ее оставить на пару дней у себя? Подумаю и, если что надумаю, перезвоню тебе.
– Бери-бери. Я могу сделать копию. – Маша довольно заулыбалась. Она любила, когда Иннокентий брался за ее загадки. Это было похоже на детскую конспирацию, хотя Кеша давно вырос и превратился в холеного денди, «собирателя древностей», как он себя называл: владельца маленькой частной антикварной галереи в центре. И судя по «золотым» перьям, дорогой обуви и платиновым запонкам на сшитых на заказ рубашках с элегантным вензелем – АИ, «Алексеев Иннокентий», Кешина лавка приносила пусть не стабильный ежемесячный, но вполне высокий доход. Да, Кеша был юношей весьма утонченным, и Маша, не вылезавшая никогда из своего бессменного черного цвета, часто задавалась вопросом: как они, такие разные, такие оба «вещи в себе», могли так долго хранить детскую дружбу? И понимала: это целиком его заслуга.
– Что же мне эта карта напоминает? – задумчиво сказал Иннокентий, отправляя в рот последний кусочек торта. – Нет, так на сытый желудок и не вспомнить…
Андрей
Там, где обедал Андрей, не играл джаз. Не подавали спаржу и хорошего шабли. Не сидели люди в рубашках с вензелями. Там, где обедал Андрей, было накурено и душно, но посетители и за едой не расставались с куртками и плащами. Ели за пластиковыми столиками подозрительного вида сэндвичи. Пили пиво. Андрей сидел напротив Архипа. Архип на самом деле был не Архип, а Архипов. А оригинальное имя от средней оригинальности