В общем, ее сексуальную жизнь с Грегером нельзя назвать скучной или неудовлетворительной, но Микаэль Блумквист доставлял ей совершенно особое переживание. У него был талант. Он просто-напросто занимался с ней ФС – феноменальным сексом. Столь феноменальным, что Эрика достигла оптимального баланса с Грегером как мужем и Микаэлем как любовником. Она не могла жить без них обоих и не собиралась никому из них отдавать предпочтение. Ее муж оказался способен понять, что у Эрики есть и другие потребности помимо тех, которые он сам мог бы ей предложить, – например, в виде хитроумных акробатических поз в джакузи.
В отношениях с Микаэлем Эрика больше всего ценила отсутствие желания контролировать ее. Он ни капли не был ревнив, и хотя у нее самой несколько раз разгорались вспышки ревности, когда их отношения еще только завязывались двадцать лет назад, она быстро поняла, что ревновать его бессмысленно. Их отношения строились на дружбе, а в дружбе Микаэль был безгранично верен. У них были отношения, способные выдержать самые тяжелые испытания.
Эрика Бергер прекрасно понимала, что принадлежит к кругу людей, чей образ жизни вряд ли получил бы одобрение членов союза христианок-домохозяек из Шёвде, но ее это ничуть не волновало. Еще в юности Эрика решила: что бы она ни вытворяла в постели и как бы ни строила свою жизнь, это касается только ее, и никого другого. Однако ее раздражало, что многие знакомые шептались и судачили о ее отношениях с Микаэлем Блумквистом, причем всегда за ее спиной.
Будучи мужчиной, Микаэль мог перемещаться из одной постели в другую – никто и бровью не поведет. Эрика же была женщиной, имевшей единственного любовника, остававшейся верной ему в течение двадцати лет, причем с полного согласия своего мужа. Это, конечно, становилось темой досужих разговоров.
«А пошли вы все…» – решила она, затем подняла телефонную трубку и позвонила мужу:
– Привет, милый. Что делаешь?
– Пишу.
Грегер Бекман был не только художником, но и преподавателем – доцентом по истории искусства, а также