Владыка часто выезжал в зарубежные командировки по благословению наших Патриархов с различными миссиями и по делам издательства. Нас всегда поражало его благоговейное отношение к опыту других конфессий: католиков, протестантов. Но это ни в коем случае не значит, что Владыка не был принципиальным человеком. Я думаю, что это показатель очень высокой духовной культуры человека, который блестяще знал Православие и жил им. К нему с большим уважением относились и миряне, и церковнослужители, и богословы различных исповеданий. Он очень интересно рассказывал о своих поездках. Но при этом мы всегда отмечали, что при всём обилии этих впечатлений он с неизменной любовью относился к своему Отечеству, своей Церкви и нашему замечательному народу.
«Какое великое счастье – родиться на нашей земле», – говорил он.
Прошли годы. Многое изменилось в нашей жизни. И именно в это время, время больших перемен, митрополит Питирим, будучи исполнен высокого духовного опыта и имея огромный опыт преподавательской деятельности, пришел в родной для него институт (Московский государственный университет путей сообщения – МИИТ), откуда он начинал свой жизненный путь, пришел, чтобы заинтересовать идеей создания кафедры теологии.
Принято считать, что духовный опыт – привилегия, дарованная некоторым избранным. Остальным же приходится довольствоваться (в силу якобы объективных причин) только возможностью его изучать. Отчасти это верно, пока утверждающие так сами стремятся к духовному опыту по своим силам, сверяясь с опытом преуспевших. Но если этого не происходит, то возникает незаметная, но очень опасная ошибка. Незаметно происходит подмена того, ради чего мы трудимся, самим трудом. И тогда мы перестаем жить, а начинаем изучать жизнь. Для нас же, православных христиан, свойственно не отделять конечную цель жизни от самой жизни и от путей, по которым она нас ведет. Другими словами, православное сознание не мыслит отдельно теорию от практики, обучение от опыта, богословие от аскетики, науку от доброго практического применения ее достижений. Восточное предание никогда не проводило резкого различия между практической жизнью христианина и догматическим учением. Более того, никогда оно не разделяло духовного и материального, а лишь определяло всему свое должное место.
Мне хотелось бы, чтобы мы задумались, обращаясь к памяти дорогого нашим сердцам Владыки Питирима, не только о том, как он жил и чего достиг в своей жизни, что, конечно же, чрезвычайно важно. Мне хотелось бы, чтобы мы задумались о том, ради чего он прожил свою жизнь. Только тогда память о Владыке может быть по-настоящему полезной для нас, принесет нам пользу реальную, обогатит нас духовно.
В дорогих нам людях, в тех, кого мы любим, нам всё дорого и нет ничего несущественного и маловажного, нет мелочей. Это происходит потому, что мы любим. Жизнь становится