Они выпили по чуть-чуть жгучей ароматной жидкости. Изотов, как бы оправдываясь и для того, чтобы начать разговор сказал:
– Для меня эти лекции нужны еще и как заработок. Я ведь сам из Кишинева. Один мой знакомый, правда, он старше меня, работал там с Брежневым, а тот, когда его повысили, перевел того в Москву. Сейчас он помог мне устроиться в жилищный кооператив. Деньги, знаете ли нужны.
Помолчали. Борков снова наполнил рюмки и решил что-то такое сказать в ответ.
– Мы ведь здесь обнаружением американских подлодок занимаемся. Я знаю, что могу об этом говорить. Без допуска вас бы не пустили сюда. Летом едем на Черное море. Проверять аппаратуру на наших лодках. Придумали новый подход. Лет на десять обогнали все, что есть в мире.
Поскольку в советское время и с отдыхом и с сервисом была полная беда, все искали способ отдохнуть за казенный счет. Поэтому, естественно находился миллион причин, почему подводные лодки надо было искать в теплых водах Черного моря, а не в холодных водах Белого. Начальство, как правило, не возражало против Черноморских командировок, а приезжало на недельку позагорать, посмотреть ход испытаний.
– И как лодки обнаруживают? – из деликатности спросил Изотов.
– Обнаруживают, судя по орденам нашего начальства и госпремиям для института.
По сути ответа было ясно, что Борков не считал себя начальством, хотя и был замдиректора и при этом руководил большой лабораторией.
– Но это будет совсем другое, – Борков уже увлекся мысленно своим научным изобретением. Понимаете, мы будем мерить нейтринные поля. Нейтрино – частица непонятная в структуре материи. Возможно, из них и состоит вся материя. Детектировать очень трудно, но мы использовали метод с космического спутника. В космосе нейтрино мало, а в океане – целое море. Должно получиться.
– Тогда за удачу летом, – поднял ответный тост Изотов, – я всегда интересуюсь новым в физике. Философия же питается достижениями других наук. Поэтому я уж буду вас спрашивать время от времени, – Что нового в физике?
В дверь постучали. Просунулась голова Пятакова. Глядя на рюмки, Пятаков спросил:
– Можно на секундочку, Николай Георгиевич?
– Что тебе, Юра?
Видя профессора философии Пятаков выбирал слова:
– То, что мы с утра говорили, оказалось эффектом Боркова. Придется переработать электронную схему.
– Не сейчас, Юра. Уже поздно, завтра выходной, иди, отдыхай.
– Хорошо. До свиданья.
Голова исчезла.
– Про какой такой эффект Боркова он говорил?
– Да есть такой, это смешная история.
– Не секретная?
– Нет, сейчас расскажу.
– Обратился к нам отдел калибровки радиоактивных источников. Объяснить странный эффект. Когда они калибровали источники по одному, все было нормально. Но вот стали мерить их по два, – дотошные сотрудники обнаружили, что сумма активности двух источников меньше, чем по отдельности.
– Сумма