Кто-то из женщин шепнул Варе на ухо:
– Брось щепотку! Землю на гроб брось!
Варя, казалось, ничего не соображала. Тогда Варина подруга Наташа взяла её безвольную руку своей, ухватила горсть холодной, ещё мерзлой земли и бросила на гроб.
Все считали, что вдова от горя такая приторможенная, и не представляли, что это у неё от недоумения, от неготовности вот так в момент осознать, какая катастрофа в жизни её постигла…
Два дня, прошедшие после гибели мужа, сознания Варвары не прояснили. Теперь ей казалось нелепым и то, что вдруг умер молодой здоровый мужчина, а никто этому не удивился. Вроде это в порядке вещей, что умирают в расцвете лет.
А ведь Борис находился в так называемом репродуктивном возрасте и не успел оставить после себя детей… Он не продолжил свой род. Разве не для этого люди рождаются на свет?
На кладбище приехала целая толпа народа, но кто из них горевал по-настоящему? Разве что отец и мать Бориса. Остальные делали вид, будто чтут старые обряды и относятся с уважением к смерти.
На самом деле даже разговоры, доносящиеся до ушей Варвары, были о насущных делах каждого. Люди старались отдать последний долг – так это называлось. Но отстраненно, особенно в случившееся не вникая. Последний долг покойнику, которому уже всё равно. Словно живые задабривали саму смерть.
На самом же деле живые от неё просто отмахивались! Мол, нам ещё не время, и вообще у нас есть дела поважнее.
– Люди мрут как мухи, – противным, тоже нелепым голосом говорила кладбищенская нищенка и протягивала руку за подаянием. – Спаси вас Христос!
Уходя, она посмотрела на маленькую металлическую табличку с датами рождения и смерти, прикинула про себя возраст покойника и проговорила не с сожалением, а даже будто удовлетворенно:
– Молодой!
Варвара отмечала всё увиденное какой-то частью сознания. И оно, отмеченное, не задерживалось в голове, а текло через неё, как вода через сито.
И только одна мысль по-прежнему торчала гвоздем во главе этого парада нелепостей: «Бориса убила сосулька!»
За словом «убила» пришло напоминание: теперь она вдова. Вот так жила себе, горя не знала. Думала, всё у нее сложилось как надо, добилась чего хотела: есть где жить, с кем и на что.
Пусть они прожили с Борисом недолго, всего три года, но почти не ссорились за это время. Притерлись друг к другу, как и положено хорошим супругам.
И секс между ними тоже был пристойный. И регулярный. Два раза в неделю. Борису нравилась её покорная готовность. Он говорил:
– Может, другие мужики и тащатся, когда женщина рычит и стонет, а меня заводит скромность и даже строгость. Посмотришь на нее: такая серьезная, недоступная, представить трудно, что она может раздеться и раздвинуть ноги…
Он учил её во время близости произносить слова, которые Варвара прежде никогда не говорила. И приходил в восторг, когда она, стесняясь, их всё же лепетала.
– Говори