– Капитан часто показывал пареньку chicotte, но выжидал целый день, прежде чем дать ее отведать.
И вот наступает момент страдания. Я пытался сосчитать удары и думаю, что их было около шестидесяти, вдобавок к тому наказуемый получал пинки в голову и в спину. Капитан удовлетворенно улыбался, увидев, что скудная одежда парня полностью пропиталась кровью. Брошенный на деке несчастный извивался в мучениях, как червь, и каждый раз, когда капитан или кто-нибудь из торговых агентов проходили мимо, жертва получала очередной пинок или сразу несколько… Я же должен был наблюдать за всем этим в молчании.
За ужином они хвалились своими подвигами в обращении с черными. Они вспоминали о человеке, который однажды до смерти запорол троих. Говорили об этом как о героическом поступке. Один из них сказал: «И лучшие из них недостаточно хороши, чтобы умереть как свиньи».
22.
Бабушка так никогда и не получила назад свою книгу. Я сохранил ее там, где и полагалось, хорошенько запрятав в угол для непереплетенных книг.
23.
Как бы отреагировал Пагель, если бы он вернулся и смог увидеть то, что видел Шёблум?
Возможно, ответ мы найдем в дневнике И. Дж. Глэйва.14 Здесь мы не услышим мягких интонаций голоса миссионера. С самого начала Глэйв убежден в том, что к туземцам следует относиться «с предельной жесткостью» и что следует нападать на их деревни, «если они не хотят работать на благо страны».
«Заставлять их работать – не преступление, но проявление доброты… Применяемые меры суровы, но с туземцем не справишься путем одних уговоров; им необходимо управлять посредством силы».
Это была исходная позиция Глэйва. Он был старый ветеран Конго, один из первых, кто служил у Стенли. Но когда он возвращается в Конго в январе 1895 г., он сталкивается с такой жестокостью, которая возмущает даже его. Последний удар его лояльности наносят сцены пыток, очень схожие с теми, свидетелем которых пришлось быть Шёблуму.
«Chicotte из сырой гиппопотамовой кожи, скрученной на манер штопора, с острыми, как лезвие ножа, краями, – ужасное оружие, несколько ударов такой плетью разрывает кожу до крови. Не следует наказывать более чем 25 ударами chicotte, если только провинность не является очень серьезной.
Хотя мы и убедили себя в том, что кожа африканцев очень толстая, наказуемый должен обладать чрезвычайными физическими данными, чтобы выдержать ужасное наказание в сто ударов; обычно жертва впадает в бесчувствие после 25 или 30. После первого удара наказуемый истошно кричит; затем затихает и лишь стенает, трепеща всем телом до тех пор, пока экзекуция не кончается…
Порка мужчин достаточно ужасна, но гораздо хуже, когда наказанию подвергаются женщины и дети. Вспыльчивые и раздражительные хозяева зачастую наиболее жестоко третируют маленьких мальчиков 10–12 лет… Я глубоко убежден, что сто ударов плетью если не убьют человека, то сокрушат