Воздух над шелком. Неизвестное о Цветаевой. Елена Айзенштейн

что первое имя «Aube – Aude» – имя любимой Роланда (IV, с. 614). Французский язык для Цветаевой в тот момент был роднее, свободнее, искреннее, поэтичнее русского, словно возвращал к ее истинному «я». По-французски написано имя Aurore в письме А. С. Пушкина к жене. Даже если предположить, что Цветаева никогда не читала пушкинского письма и не слышала имени Авроры Карловны Карамзиной, эта красавица 19 столетия – один из поэтичных образов пушкинского времени – заслуживает упоминания в данном контексте, ведь в пьесе «Каменный Ангел» Цветаева, вопреки большевистской яви, славит Старый мир.

      В тетради 1938—1940 гг., во время работы над циклом «Стихи к Чехии» будут записаны двустишия к незавершенному стихотворению «Опустивши забрало» (22 марта 1938) (тогда Цветаева видела себя похожей на Пражского рыцаря у Влтавы), где «авроры» – образы красоты и молодости, поэтических сокровищ. Вероятнее всего, Цветаева вспомнила тогда, в конце пути, о своей утерянной пьесе! Слово «авроры», обозначившее расцвет жизни и красоты, творческую магию, стоит в позиции начала стиха, что усиливает его значимость:

      Те алмазы, кораллы,

      Авроры – где?

      __

      Те рубины, кораллы,

      Авроры – где??

РГАЛИ, ф. 1190, оп. 3, ед. хр. 32, л. 23.

      Образ Авроры и Aurore для нее в 1938 году, перед возвращением в СССР, был воплощением потерянного рая красоты, искусства, творчества, лирики. В 1940 году, переводя «Плаванье» Бодлера, в еще более драматическую пору, Цветаева использует метафорический образ творческого «моря», возможно, тоже помянув свою пьесу, молодость, свой, пушкинский, из «Зимнего утра», поэтический румянец, шедшую от нее силу жизни: «Как на заре веков мы отплывали в Перу, / Авророю лица приветствуя восход» (II, 400).

      Пьеса «Каменный Ангел» написана Цветаевой о себе, пережившей ужасы «вочеловечения», любви, измен, революции, голода, а главная героиня Аврора – портрет юной женщины и поэта Марины Цветаевой, рвущейся от одной любви к другой, романтически ищущей опоры в христианской вере, находящей смысл жизни в уединенном служении искусству. Аврора позже превратится в Царь-Девицу, Царь-Девица в Марусю, Маруся в Ариадну, Ариадна в Федру – всеми назовется «монашка» Марина Цветаева, никогда не писавшая под псевдонимом, но любившая земные имена, позволявшие ей жить много жизней, смотреть творческие сны, дышать в «монастырском саду» искусства, ощущать благодать ремесла, «нежный воздух садовый» (I, 433).

      «Драматические сцены у меня могут быть готовы через месяц, – раньше ведь не нужно? В них войдут: „Метель“, „Приключение“, „Фортуна“ и „Феникс“» (VI, 564), – пишет Цветаева критику и эпистолярному собеседнику Александру Бахраху летом 1923 года. Этот замысел не осуществился. «Феникс» впервые издали неудачно, «безграмотно и препакостно» под названием «Конец Казановы» в России в 1922 году. «Метель» (// «Звено» Париж, 1923, 12 февраля), «Фортуну» (// «Современные записки». Париж, 1923, №4—15), «Приключение» (// «Воля России».