тишину. Но меня она не успокаивала. Я настороженно вглядывался во тьму, ожидая, что какая-нибудь ползучая тварь вылезет оттуда и сожрет меня. Но все было тихо. Чересчур. Это казалось мне подозрительным, поэтому я не успокаивался. Просканировав взглядом каждый видимый участок леса, я немного успокоился и прилег на траву. Страх стал понемногу отступать. Спустя несколько часов, а, может, секунд, я поднял свои отяжелевшие кости от мягкой, уютной травы и стал искать тропу. Мне нужно было торопиться. Отец мог быть уже где угодно, а мне следовало отыскать его. Я больше не чувствовал себя монстром. Этот страх подсказал мне, кем я на самом деле являюсь. Только человек может так чего-то испугаться. Найдя тропу, я неспешно побрел к северной опушке леса. Сил у меня хватало ровно на то, чтобы еле-еле передвигать ногами. Я чувствовал себя брошенным и опустошенным. Кровь той собачонки уже давно сошла на нет, и я снова чувствовал знакомое мне жжение в венах, которое напоминало мне о голоде. В те минуты у меня была лишь одна мечта: оказаться дома в своей кровати и спать спокойным сном. Ни тебе вампиров, ни трупов, ничего. Лишь я и мой сон. Но, как говорят, мечтать не вредно. Хотя иногда и вредно. Если мечта неосуществима, лучше не мечтать. От этого может стать только хуже. Тропинка виляла между деревьями, и мне приходилось пригибаться, чтобы пройти через кустарники и заросли акации. Я был весь исцарапан, изрядно вспотел, но продолжал упорно следовать навстречу свободе. Этот лес стал угнетать меня. Здесь было слишком спокойно. А когда у тебя в душе словно поселилась стая кровожадных воронов, спокойствие ни к чему. От него только больше сходишь с ума. К счастью, я шел не так медленно, как мне казалось, и вскоре, через несколько часов, перед моим взором замаячила долгожданная опушка. Однако радости от этого во мне не прибавилось. Как раз в этот момент я услышал чей-то громкий смех и из-за деревьев появилось трое мужчин. За их спинами висели ружья. Судя по всему, это были охотники. Они были изрядно выпившие и шли, слегка покачиваясь и громко распевая песни. Меня они заметили не сразу. А я, только увидев их, остолбенел. Я узнал об их приближении еще задолго до того, как они подошли к опушке, но я надеялся, что они повернут в другую сторону. Однако бог не услышал мои мольбы. Мне снова пришлось встретиться с людьми. Завидев меня, охотники остановились как вкопанные. Я понимал, что выгляжу нелепо, и поэтому не удивлялся тому, что они на меня так пялятся: на мне были лишь брюки и рваные сапоги. Оголенную грудь украшали мелкие порезы и ссадины, а все мое лицо было в крови. Я походил на бродягу. Наверное, охотники так и подумали. Один из них схватился за ружье и настороженно спросил:
– Э-э-э… Молодой человек, вы в порядке?
Я мог бы ответить, что да, и они бы отвязались от меня, но я не мог. Мне не удалось выдавить ни звука. Я просто стоял и поедал их взглядом. Я хотел, чтобы они ушли. Пока я сдерживался, но не факт, что мне удастся держать
