– Вот и я про то. И ты еще можешь смеяться!– горестно повторил Гейр, как будто не надеялся отныне на понимание ни одной родной души.
Рагна-Гейда вздохнула в ответ. Брат и сестра помолчали.
– Послушай, как ты думаешь… – начал было Гейр, но в нерешительности замолк.
– Я думаю, все еще будет хорошо,– искренне ответила Рагна-Гейда.
– Если бы! Я вот что… Может, тебе мать рассказывала… Ну, ты и в рунах понимаешь…
– Я уже мерзну!– пожаловалась Рагна-Гейда и обняла себя за плечи. Тепло дома из нее выветрилось, холод осенней ночи беззастенчиво проникал под накидку и рубаху.– Говори скорее, о клен копий. Я охотно поделюсь с тобой всей мудростью, какой наградили меня боги.
Гейр стянул с плеч плащ и закутал в него сестру. Принеся вещей вельве* эту жертву, он несколько приободрился и заговорил смелее:
– Я вот все думаю… Уже много дней думаю…
– Это очень полезное дело!– не удержавшись, одобрила Рагна-Гейда.– Даже Сигурд иногда думал.
– Как по-твоему: могут боги наказывать целый род за провинность кого-то одного?
Рагна-Гейда вздрогнула: она не ждала такого удара. Неужели он что-то знает… Нет, не может быть! Но, как ни хорошо понимала Рагна-Гейда пределы мудрости и проницательности младшего брата, сейчас она готова была поверить, что лесные птицы или горные тролли рассказали ему все.
– Я думаю… – виноватым шепотом продолжал Гейр.– Может, это я во всем виноват…
– Ты?– изумилась Рагна-Гейда, не готовая к такому предположению.– Ты-то в чем можешь быть виноват?
Голос девушки явно выдавал убежденность, что ей точно известен совсем другой виновник. Но Гейр слишком погрузился в свои мысли и ничего не заметил.
– Я… Ну, что все это: что тебя ни за кого на тинге не сосватали и что войну объявили… Может, это я виноват?
– Объясни!– потребовала Рагна-Гейда, напрасно силясь разглядеть в темноте лицо брата, который возвышался над ней почти на целую голову.– Любая норна скажет яснее! Говори же, ну? Ты о чем?
– Помнишь, когда Эггбранда хоронили…
– Ну, ну, помню! Дальше что?– торопила Рагна-Гейда, на самом деле не задумываясь, что такого она помнит о похоронах брата.
– Тогда надо было приносить жертву сварт-альвам…
– Да,– не сразу, а чуть помолчав, выдохнула Рагна-Гейда.
Теперь она вспомнила все, и чувство вины воскресло в ней опять, с новой и страшной силой. Теперь не только Вигмар виноват перед ней, но и она виновата перед ним – как дочь рода, убившего его сестру. Пусть неродную, но Вигмар любил ее. Еще один кровавый след, еще одна бездна между ними. Раньше Рагна-Гейда старалась не думать, даже не вспоминала об этом обычае и не спрашивала, как его исполнили. Мысль об Эльдис, убитой ради посмертного спокойствия Эггбранда, вызывала у нее такой сильный ужас, что она бессознательно закрывала глаза.
– Я не мог… – шептал тем временем Гейр, которому больше