Ань, чего молчишь? Неосторожные шаги юности. Анна Махлина

стакана с алкоголем – коктейль, известный как «мишки Гамми»: водка плюс сок.

      – Держи, это тебе.

      – Спасибо.

      Через секунду в аудиторию влетел пьяный Олейник в черном пальто. Выцепив взглядом нас, шатаясь, он протиснулся сквозь ряды, уселся рядом, отобрал у другого парня стакан с «мишкигами», залпом выпил и положил голову мне на колени.

      – Димон, ну что ты делаешь!.. – негодовал однокурсник.

      – Свали! – ответил ему Димон.

      – Ладно, я пошел. – Обиженный парень поднялся с места. – Ань, я тебя на улице жду.

      – Хорошо.

      Олейник так и лежал у меня на коленях. Я даже успела его рассмотреть. Он очень изменился после лета. Если на первом курсе он был пухлым почти еще ребенком, то сейчас похорошел: похудел, вытянулся, на месте пухлых щек появились красиво очерченные скулы. В нем появилось обаяние мужчины, а не мальчика, харизма актера французского кино. Я заметила, какие у него красивые, музыкальные руки. На одной из них был надет серебряный браслет. И пах Олейник вкусными духами. Но бешенство и наглость в нем оставались все те же. Казалось, ему было по барабану, кто что думает, и никаких преград он не знал. Я заметила, что слишком долго его нюхаю, и попыталась встать. Олейник хотел меня удержать, а потом сам поднялся, вскочил на сцену и стал отплясывать в своем черном пальто. Я пошла на улицу.

      Парня, который сказал, что ждет меня на улице, я не нашла. И решила пойти домой. Поднявшись в нашу каптерку, я собрала вещи в рюкзак, надела куртку, шапку, сапоги и направилась к выходу. Дверь распахнулась, в каптерку влетел Олейник.

      «Только не это…» – подумала я и хотела протиснуться мимо веселого парня. Но не тут-то было. Олейник закрыл дверь. Наступательным шагом прижал меня к стенке.