– Я не могу сказать тебе, что ты дура, ты обидишься и не поверишь, но я тебя похоже люблю, что меня удивляет, что – то новое доброе, вечное во мне запузырилось, я млею, ощущая твои вибрации, мне всё равно какая ты, но не всё равно, если ты не будешь рядом.
– Так и должно быть я же оживила тебя, гордись я использую твою деревянную энергию для вибрации моих струн, так надо.
– Мне это нравится, но и волнует, это новое и неизвестное видение мира с тобой. А этот хвостатый, просто чёрт, он из ада, где жарко и кругом насилие, он заберёт тебя с собой и будешь ты рабыней на галерах зла и насилия, будешь путешествовать по горячим сковородам и шампурам, будет у тебя дворец с обслугой и будут они тебя обслуживать в извращённой форме, по желанию этого мелкочиновного чёртика, это тебе надо? Любовь там только как чума бывает, от неё прививки ставят, не думаю, что ты уже дошла до этого в своих параллельных мирах.
– Да, пока спасибо, но не учи меня жить. Я уже большая и сама во всём разберусь, советов мне не надо! Любят здесь в материальном мире советы давать, когда не спрашивают, даже законы природы советы дают когда не ждёшь, споткнёшься, упадёшь, асфальт тут же совет даёт в виде разбитого лба и ушибленной коленки, а я этого не просила, я просто споткнулась, можно было и не ушибать мне колени, советчики, вот только так и не иначе, а если я по другому хочу?!
Глава 3
А ночь продолжалась, окно зашторено, но сквозь щёлочку луна оставляла белую полосу на полу. Я стоял в гостиной, засунутый сидением под круглый стол, то же деревянный с гнутыми ножками, раздвижной, старый, времён детства деда Коли. Это Пакостник перед исчезновением засунул нас с Сущностью под стол, обиделся наверно, что я его пнул. Сущность дремала себе, причмокивая губками во мне, даже посвистывала и похрапывала, если судить поэтому, то юной девой она не была, но это не имело для меня значения, я влюбился или попал в эмоциональную зависимость, но наверно добрую, потому, что мне было хорошо рядом с ней, может и не комфортно, не юная, ворчливая, равнодушная ко мне, но рядом было приятно, хотелось делать добро и заботиться. Вот что бывает со стульями, в которые вселяются Сущности в поисках пары, для совместного проживания в этом материальном мире. Заколыхалась занавеска, кружка поползла к краю стола, слева закряхтело и закашляло, а справа свистнуло и побарабанило по столешнице. Это явился домовой Ласкан Осипович, вот появился его синий колпак, потом красный нос протиснулся в видимый спектр, Осипович как домовой был материальным, но слабо и поэтому мог сам решать быть ему видимым, слышимым или нет, любил хозяйствовать, следить за порядком во всех сферах жизни квартиры и её жителей, для своих отец родной и мать одновременно, заботливый, но строгий. Чужих не баловал, сначала определял к какой чувственной и темпераментной категории относится гость, как долго он намерен пребывать