Васильков располагался за восемнадцать километров от летного поля, поэтому летчики и техники ездили на выходные поэскадрильно, и как раз подходила очередь третьей эскадрильи проведать родных. Но когда Дмитрий зашел к командиру их 43-го иап полковнику Я.В. Шипитову, тот в категорической форме заявил, что сегодня в Васильков никто не поедет. В штабе все были напряжены, царила нервная атмосфера, постоянно звонили телефоны, но никто причину этого летчикам не объяснял. Расстроенные пилоты побрели в палатки, обсуждая столь вопиющую несправедливость.
Впрочем, через некоторое время Шипитов еще раз вызвал Дмитрия к себе. Он сообщил, что посоветовался с командиром дивизии, и тот все-таки разрешил отпустить летчиков к семьям. Панов немедленно воспользовался разрешением. Дорога пролетела незаметно – после недавних дождей воздух дышал свежестью, по сторонам разбитой грунтовки, радуя глаз, колосились тучные поля пшеницы.
Утром Дмитрий проснулся рано, долго смотрел на занимавшийся на востоке рассвет, потом лег еще поспать, но хорошо знакомые по Китаю звуки далеких взрывов авиабомб, донесшиеся со стороны Киева, подкинули его с кровати. Жена Вера испуганно спросила, что это. Он успокоил ее, сказав – видимо, в Киеве что-то взорвалось на одном из предприятий, но сам подумал совсем о другом и начал поспешно одеваться.
В дверь постучалась жена замполита полка батальонного комиссара Г.С. Щербакова. Она сообщила, что звонили из лагеря, летчиков срочно вызывали в Ольшанку. Дмитрий набрал гараж, чтобы прислали машину, но там сказали, что она уже выехала к ДОСам.
Историческая справка: ДОСами до войны (да и в наше время) называли дома офицерского состава.
Летчики и техники, одеваясь на бегу, выскакивали из домов и запрыгивали в бортовую трехтонку. Когда все собрались, шофер дал по газам и грузовик стремительно понесся к аэродрому. Когда они уже были на полдороги, кто-то из летчиков закричал: «Смотрите! Смотрите!» Над землей на километровой высоте курсом на запад не спеша «плыли» три девятки чужих двухмоторных бомбардировщиков с белыми крестами на крыльях. Никто их не атаковал ни с земли, ни с воздуха. Летчикам оставалось только бессильно скрипеть зубами и поторапливать водителя.
Шипитов встретил их руганью, три эскадрильи уже находились в воздухе, а вновь прибывшие, вместо того чтобы защищать Родину, болтались черт знает где. Техники быстро заправили в пулеметы заранее набитые ленты, двигатели «чаек» радостно взревели, и Дмитрий доложил комполка о готовности эскадрильи к взлету.
Уже через несколько минут их бипланы патрулировали небо над Киевом. В глаза бросался жирный черный столб дыма, поднимавшийся в районе завода «Большевик». В остальных районах города пожары и разрушения не наблюдались. Эскадрилья сорок минут «провисела» над городом, а затем пошла обратно на аэродром. В воздухе ее сменили взлетевшие со своего аэродрома в Брусилове самолеты 2-го