Не знаю как – наверное, я выглядела очень жалкой, – но, самое главное, меня поняли. Знал ли он русский или просто хорошо читал чужие мысли, но в ответ я удостоилась короткого, едва заметного кивка.
У меня гора с плеч свалилась! Выдох облегчения со свистом вышел из легких, глаза от переизбытка чувств прикрылись сами собой, а когда я открыла их вновь, мужчина уже стоял на ногах.
Короткая команда – и меня поставили на ноги. Рывком, но куда бережнее, чем до этого. Еще одно непонятное слово, и удерживающие меня руки исчезли. После третьего находившаяся в каменном помещении пятерка похитителей слаженно развернулась и молча удалилась, оставляя только нас, сурового мужчину и обнаженную меня.
Я еще боялась его, но благоразумно помалкивала. Во-первых, страшно было что-либо говорить. Во-вторых, он, кажется, все равно ни слова не понимал.
Мужчина не стал дожидаться, пока выйдут все, – сделав шаг ко мне, он ловко расстегнул пуговицы на мундире, движением плеч скинул черную ткань, а затем, приблизившись настолько, что я практически утыкалась носом ему в грудь, накинул мундир мне на плечи.
Одеяние оказалось довольно тяжелым, но приятным на ощупь и очень теплым. Внутри разлилась благодарность, когда суровый мужчина так же молча заставил меня всунуть руки в рукава и собственноручно застегнул все до единой мелкие пуговки на мундире, оказавшемся мне невероятно большим. А потом произошло кое-что еще более удивительное, немного пугающее и вместе с тем странно волнующее: он опустил взгляд, нахмурился, неодобрительно поджал губы при виде моих босых ног и вдруг подхватил меня на руки, без каких-либо усилий оторвав от пола и прижав к себе.
Я так и замерла, сжавшись у него на руках. Пошевелиться оказалось делом трудным, еще труднее – посмотреть ему в лицо и практически невозможным – заставить собственные широко распахнутые глаза вернуться в нормальный вид.
Каких-либо моих действий мужчина не ожидал, что и продемонстрировал, молча направившись на выход. Как он в этой темноте дорогу различал, осталось загадкой. О том, где я, собственно, оказалась, старалась не думать. Впрочем, как и о том, каким образом.
Спишу все на дурной сон, если выберусь отсюда.
Шли мы довольно долго. Темнота сменялась сплошным мраком, иногда где-то сбоку что-то тускло сияло и тут же гасло. Очень редко доносились звуки – непонятные слова, звон железа. Это еще что такое?
А мужчина все шел и шел, ни на что не обращая внимания и спокойно удерживая меня на руках, будто я ничего не весила. И пусть мама говорила, что сорок семь килограммов для моих двадцати лет – очень мало, сомневаюсь, что мой носильщик действительно не устал. Хотя…
Невольно сглотнула, скользнув по нему взглядом. Невероятно широкие плечи, мощная грудная клетка уверенно вздымалась от ровного дыхания, сильное биение сердца я ощущала