Выкрашенные в чёрный, тщательно уложенные волосы. Жакет стального цвета с большим кристально-белым воротничком. И в тон жакету – юбка.
Видеть юбку Ариадна Борисовна не могла, её закрывал массивный рабочий стол, но ни капли не сомневалась в существовании таковой в гардеробе хозяйки кабинета. Потому что в удобном кожаном кресле за столом сидела… она сама.
– Что это за привычка – входить и молчать? – возмутилась Толкодумова номер два.
В том, что только она, единственная, может быть номером один, Ариадна Борисовна никогда не сомневалась. А эта высокомерная выскочка хоть и на её месте, с её внешностью, но явная самозванка. Поэтому номер два. Только «два».
Хотя сидящая за столом вряд ли разделяла подобное мнение. Она уничижительно посмотрела на Толкодумову номер один и продолжала нарочито вежливо:
– Если у вас какое-то дело ко мне, то, конечно же, заходите. А если вы пришли только затем, чтобы постоять в дверях истуканом, то, пожалуйста, не тратьте напрасно времени. Ни своего, ни моего.
– Вы кто? – огорошенная небывалой наглостью, только и смогла произнести Ариадна Борисовна.
– Да вы что? Шутки пришли шутить? – Толкодумова номер два поджала губы. – Идёте и сами не знаете куда? Могли бы хоть табличку на двери почитать. Там же ясно написано: «Завуч по учебной работе». Толкодумова Ариадна Борисовна. Если вы до сих пор не знаете.
– Кто?
Номер два нахмурилась.
– Дамочка! Я недостаточно ясно выражаюсь?
Дурацкое обращение «дамочка» окончательно добило Ариадну Борисовну.
– Самозванка! – выкрикнула она, срываясь на визг.
Номер два не смутилась, приподнялась, упёрла руки в боки, осуждающе качнула головой.
– Нет, ну чего только эти родители не придумают! Каких только претензий! Это надо же! Я – самозванка! Да вы соображаете, что говорите? Лучше бы за своим обормотом повнимательней присматривали. А то распустят совсем, а потом заявляют, что школа виновата.
– Каким обормотом? Какая школа? – прорычала окончательно выведенная из себя Ариадна Борисовна и решительно захлопнула дверь кабинета.
Тем временем школа потихоньку просыпалась, размеренно ухала открываемыми дверями, словно делала лёгкую зарядку. Появлялись первые ученики, обычно младшеклассники, провожаемые спешащими на работу добросовестными родителями.
Парочки, состоящие из взрослого и ребёнка, стекались к небольшому крыльцу в торце здания. У начальной школы вход был свой и гардероб отдельный. Так получалось меньше путаницы, больше порядка и над младшими не висела угроза быть затоптанными высокорослыми старшеклассниками, никогда не смотрящими под ноги.
Дверь очередной раз ухала, пропуская входящих, а дальше уверенный топот ног сменялся странными звуками и совсем нетипичными вскриками:
– Вжих! Ой! Мамочка! Держите меня! Бумс! А-а-а-ах! Е-е-ех! Какого чёрта! Бам!
Пол вестибюля покрывал слой полупрозрачной беловатой слизи.