Будущее наступает в скрытых от нас измерениях мира, и только потом мы его осознаем и проживаем.
Самолет мерно гудит на большой высоте. Пассажиры давно успокоились и привыкли к полету.
Мирра настойчиво пытается заглянуть в будущее. Увидеть бы себя лет через двадцать.
Она находит в себе силы пофантазировать. Отпускает воображение на свободу, словно застоявшуюся лошадь, но такая воля навевает необъяснимую грусть, вызывает робость и даже страх. Не может понять этот страх и назвать его. А он стоит толстой стеной, нависает темной тучей, разверзается безобразной ямой, холодной пропастью, леденящей бездной перед будущим.
И несмотря ни на что, она чувствует приближение мерцающего миражом грядущего. Какая она в нем, какие в нем другие родные ей люди? Предстоящее близится словно неминуемое, большое и гораздо старше нее существо, а она, словно ребенок, стоит и не может шевельнуться. Она вызвала это существо и теперь уже и сама не рада, что оно появилось и надвигается на нее неотвратимо.
Ей сейчас столько же лет, как и ее рано умершей матери. В душе чувство детства так живо и ощущаемо всеми клетками тела.
Но это уже будущее. Пустой дом. Дети мои покинули его и живут своей жизнью где-то за его пределами.
Муж Асхан возится с повзрослевшим ребенком той, другой женщины. Он стар и с перекошенным лицом. Частично парализован? В его теле отпечаталась неудавшаяся жизнь и надвигающаяся смерть. Торопится успеть задуманное и пытается передать свои дела сыну, рисует схемы и цифры на большом листе бумаге синим фломастером, старается рассказать о своей торговой империи, вызвать восхищение в глазах сына. Но подросток не готов, он испуган, боится ответственности, просит отца передать все дела старшей сестре.
– Мне не надо! Отдай ей, – говорит молодой человек, вдавливаясь спиной в кресло и указывая изогнутым, изнеженным и полупрозрачным пальцем на старшую улыбчивую сестру Дану, что рядом с ним и с книгой в руке.
Вторая жена Асхана, где она? Она еще жива? Где же она? Ее нет. Асхан тоскует по распавшейся семье. А Мирра, сожалеет ли она, что покинула дом? Семьи нет, есть только потребности каждого отдельного ее члена. Неужели все будут жить врозь? Только своей жизнью?
Будет ли сын с отцом почтителен? А где я и мои девочки? Почему так пусто? И дом совершенно другой. Это не наш дом? А где же наш, где мы все?
Пустота и страх витают вокруг. Будущего нет?
У нас нет будущего?
Что-то надо делать, чтобы оно было! Да! Именно это чувство темного будущего толкнуло меня уйти искать новую, светлую жизнь, искать свет в нашей жизни. Но как это объяснить другим людям, которые будут меня осуждать? Уже осуждают! И дети могут присоединиться к осуждению. Это ужасно! И откуда им знать, если я сама только сейчас и то туманно понимаю, почему я ушла из дома.
Выбор может быть только при полной свободе выбора.
А к полной свободе человек приближается только в одиночестве.
В пустоте