За разговором мы подошли к дому. В окне второго этажа на минуту мелькнуло и тут же исчезло чье-то лицо, а через мгновение в меня полетело жгучее заклинание. Штука очень неприятная. Если в тебя попадали таким, кожа покрывалась сыпью, начинала гореть и чесаться. Кроме того, у него тоже был побочный эффект – сильнейшее расстройство желудка (которое иногда случалось, иногда нет, в зависимости от везения жертвы). У меня бы, пожалуй, случилось, если бы Освальд не подставил магический щит. У щита, слава Хранительнице, побочки не было.
Заряд заклинания срикошетил и рассыпался ярким фейерверком слизи во все стороны. Такой эффект я видела впервые. За последние дни я устала смотреть на Освальда с подозрением, тем более что он мои взгляды благополучно игнорировал. Пришло время прямо спросить его:
– Освальд, кто ты такой? Только не говори мне, что просто студент.
Он улыбнулся ясной и беззаботной улыбкой, но ничего пояснять не стал.
– Я тоже не люблю выставляться напоказ. И у меня есть свои секреты, – только и сказал он.
– Пожалуй, этих секретов куда больше, чем можно подумать вначале.
– Пойдем-ка лучше найдем этого смельчака, – сменил тему Освальд. – Он, кажется, перешел границы.
– Да ладно, пусть живет, ничего же не случилось.
– Случилось, – сказал Освальд. – Он осмелился поднять на меня руку, а такое я могу простить только даме.
Я подумала, что руку, скорее, подняли на меня, но сведенные к переносице брови Освальда говорили, что он туда все равно пойдет, а вот я если останусь здесь, пропущу что-то интересненькое.
Мы прошли в дом, перешагивая растекшиеся лужами слизи остатки заклинания, поднялись на второй этаж. Освальд отсчитал двери, без стука пнул одну ногой, и засунув руки в карманы, вошел внутрь. Хозяина комнаты не было видно, он отчаянно боялся под кроватью. Освальд прошелся, осматриваясь.
– Комната женская, – заключил он.
– Почему? – не поняла я.
– Просто! – ответил Освальд. – Здесь чисто и не пахнет носками.
С этими словами он нагнулся, заглянул под кровать. Я последовала его примеру. Злыми глазами на нас смотрела Рыжая, подружка Комира. Либо она была превосходной хозяйкой, либо готовилась прятаться от нас в столь очевидном месте, только пол был идеально чистым даже там.
– Чтобы это в последний раз, – погрозил ей пальцем Освальд. – Еще что-нибудь такое выкинешь – не прощу.
Он внутренне посмеялся с ситуации, развернулся и ушел. Я потопала следом. Он повел меня к себе. Его комната оказалась через две двери и прямо над моей.
– Так это ты без конца топаешь, шторы задергиваешь и приводишь к себе гостей?
– Мешаю? – спросил он, отпирая дверь. В его распоряжении было в два раза больше места, чем у меня. У него было уютно, как дома. Кроме стола в его распоряжении была невероятная роскошь для студента – большая кровать и целых две плотно заставленных книгами полки. Я уставилась на них. Толстые старые книги, заботливо расставленные по высоте, напомнили