– Лариса. Но обычно друзья Ларой называют.
– Ну, счастливо тебе, Лариса. Пусть мама побыстрее выздоравливает.
Сказав это, Князев развернулся и быстро зашагал к улице, за которой темнели деревья. В кармане оставалось совсем немного денег. Но большего и не нужно было, на работе с ним рассчитывались в конце каждого трудового дня наличными. На «Вечерний огонек» и ужин хватало всегда.
Он поднялся на свой третий этаж. Дверь его квартиры была единственная из трех на площадке обита дерматином. Обивка за годы истрепалась. В двух других – стальные двери сияли новеньким лаком. Богдан криво улыбнулся. Зачем ему стальная дверь? Все равно в квартире, по большому счету, нечего брать. Ни дорогой техники, ни денег.
Ужинал он по привычке не на кухне, а в комнате. Включил телевизор, поставил перед собой на журнальный столик тарелку с нарезанной колбасой, открытую банку зеленого горошка и принялся священнодействовать – наливать в высокий стакан слои водки и томатного сока.
Глава 3
Вагон утренней электрички раскачивало. Внутри было полно народа, в основном мужчин. Пахло влажной кожей курток, дубленок, перегаром и одеколоном. Богдан стоял ближе к тамбуру, чтобы не пришлось пробираться к выходу на своей станции. Зашипели тормоза, состав остановился, приняв в себя еще с десяток пассажиров.
– Осторожно, двери закрываются, – донеслось из динамиков. – Следующая станция «Платформа рабочая».
«Моя», – мысленно отметил Богдан.
Во рту слегка чувствовался привкус выпитого вчера и выкуренной перед посадкой сигареты. Электричка, набрав скорость, выскочила на мост, прогрохотала по нему и пошла на спуск. Еще полгода назад Князев подъезжал на работу на своих стареньких «Жигулях». За руль садился специально, чтобы ограничить себя с вечера в спиртном. Но пару раз опоздал, попав в пробки, и поставил машину на прикол. На электричке подъезжать было и быстрей, и дешевле. А теперь, когда подморозило, то и удобней, можно было срезать дорогу, пройдя через поле.
Богдан сошел на платформу, дождался, пока уедет состав, перешел пути и зашагал от станционного поселка к видневшемуся в отдалении высокому зеленому металлическому забору оптовой овощной базы. Скрипел под ногами тонкий слой снежка, потрескивала подмерзшая земля вспаханного с осени поля. Воздух после города казался удивительно свежим. Даже закурить расхотелось. Князев почувствовал, что согрелся от быстрой ходьбы, расстегнул куртку.
Охранник-кавказец на въезде только смерил Богдана взглядом и пропустил без лишних слов. Князев был одним из немногих русских грузчиков, а потому все его здесь знали в лицо.
Десяток «южных» фур стояли в очереди на разгрузку. Водители кучковались у одной из машин, пили кофе, курили. Напарники Богдана – двое немолодых кавказцев-гастарбайтеров – сидели на овощных ящиках. На работу они никогда не опаздывали, потому что жили прямо на овощной базе в строительном вагончике вместе с другими земляками. У них «дома» Князев никогда не был. Не потому, что брезговал. Просто не любил, когда ему лезут в душу, а потому не лез в душу и к другим. У каждого