«Он что, реально выстрелил? Барыга же сказал, что он реплика, ненастоящий. Ну да, резиновые пули, может, чуть поболит. Основную работу должны были сделать страх и шок. А вот что конкретно я должен был сделать, так это просто напугать и всё. Мне и нажимать на курок не следовало бы. Просто напугать и всё…»
Если бы я читал новости, то точно бы наткнулся на историю в какой-нибудь жёлтой прессе под примерно следующим заголовком: «Досадная путаница спасла жизнь человеку». В статье речь шла бы о киллере, совершившем более десяти убийств, причём настоящем профессионале. И вот, значит, решили его убрать. Какие-то залётные, чтобы шуму меньше поднимать. Да только у парней ничего не получилось. Они пришли к киллеру в какой-то отдалённый район Подмосковья, в избушку в тихом лесу (там же, судя по фильмам, все крутые киллеры обитают) с одним пистолетом, да и то с репликой.
Хотя газет я никогда не читал, подобная история непроизвольно родилась у меня в голове. Ведь если у меня оказался настоящий пистолет вместо обещанной реплики, то где-то в результате такой неожиданной рокировки могла сложиться не менее удивительная ситуация. И в чём можно было не сомневаться, так это в том, что исход там будет не менее печальным.
А может, мне просто хотелось представить, что кто-то облажался так же сильно, как и я.
Что теперь ему прикажете делать? В голове заголосили сирены, друг за другом пошли картинки: наряд полиции штурмует квартиру, его вяжут, далее суд. Ну, если только он сдастся живым.
Да, я сдамся, кого я обманываю? Потом тюрьма, и вот, в принципе, и всё. Чёрт! Под левым плечом девушки начала проступать кровь. Сначала маленькая капля, потом пятно становилось всё больше и больше. Почему всё пошло не так?! Всё же было идеально просто: он открывает дверь, я его шокирую, он говорит всё, что нужно, – и вуаля!
Так, ладно. Сейчас разрулим. Первое – закрываем дверь. На секунду чувство безопасности притормозило выброс адреналина, немного восстановилось дыхание, я защищён. Нет, что за чушь! Продолжаю спасать свой зад. Это что? Запах гари?
Второе – надо что-то делать с телом. Или всё ещё нет? В какой момент нужно говорить о людях как о неодушевлённом предмете? Что это – стон, еле заметное движение груди? Она приходит в себя… Что на ней надето – рабочая спецодежда? Стриптизёрша, что ли? Да нет, наверное… Действительно, уборщица, но что здесь делает работник ЖКХ? Неважно. Как там обычно делают? «Обычно», ага, как за хлебушком сходить. Надо остановить кровь.
Оставляю тело – нет, девушку – в коридоре, иду в комнату, чтобы найти тряпку какую-нибудь и что-то дезинфицирующее. Это сейчас важнее всего. А что если пуля застряла в ней?