– О, buona sera, signori![4] – восторженно воскликнул руководитель раскопок. – Как я рад, что вы наконец добрались! Прошу меня простить за манеры, просто эти, с позволения сказать, люди не хотят понимать всей важности нашей работы. Вот поглядите, что они сделали с фреской! Не видите? И правильно, посмотрите на пол. Они так сильно ударили по ней, что её большая часть теперь под ногами валяется. Надо, кстати, попробовать её собрать. Может, для музея Неаполя сгодится. Разве так можно?! Этим стенам больше полутора тысяч лет. Природа нам их сохранила, а мы так кощунственно относимся к выпавшей нам возможности. Эх… – горько вздохнув, чуть сгорбленный, практически облысевший мужчина поник головой и замолк. Молчали и Карл с Александром, искренне переживая по поводу случившегося.
– Да что это я? На самом деле у нас действительно есть что посмотреть. Готовы начать погружение в прошлое?
Братья охотно ринулись созерцать руины, которые когда-то были процветающим городом. В воображении Карла разыгралось бесчисленное количество сцен, происходивших во II веке до нашей эры. Люди выбирали предметы утвари в лавках, находившихся прямо рядом со входом в их дома. Вели беседы в тавернах, покупали продукты, ходили на службы в храмы, слушали ораторов на площадях. Повсюду стоял людской гул; то где-то скрипнет колесо у проезжающей повозки, а вот за углом какой-то ремесленник куёт железо. Похожий звук вернул художника в реальность. Они как раз проходили место, где рабочий уже более бережно наносил удары молотка по резцу, тем самым открывая новый фрагмент фрески.
Дома, созданные воображением Карла, наполненные светом, изяществом, радушием, превратились в бездушные квадратные коробки из кирпича. Обшарпанные колонны, некогда державшие своды зданий, сейчас буквально подпирали собой небо. Братья оба заметили это – всё их существо наполнила убийственная тишина этого места, которую не могли потревожить даже звуки, сопровождавшие работы. Сейчас оно пустое. Бездушный камень давил на них с необъяснимой силой, вызывая тоску и жалость. А то и ужас перед виновником ужасной трагедии.
Микеле вывел их на площадь, на которой располагались храмы, торговые площади, термы. Другими словами, это был центр. Центр былой жизни. А сейчас это пустырь перед храмом Юпитера. Прямо за ним возвышался Везувий. Когда они только были на пути к Помпеям, вулкан не казался Карлу таким опасным и угрожающим. Глядя вокруг, невозможно было понять всю силу, которая в какой-то момент вырвалась наружу и снесла всё на своём пути. Всё это видимое процветание оказалось бессильно перед природой, перед её стихией, а может быть, и прихотью. С ней невозможно договориться, даже вступить в диалог: это просто данность, с которой человек не в силах совладать. В такие моменты особенно чётко видна грань между человеческим эго и его возможностями. Насколько же человек пока слаб и мелок перед