Я свернула за поворот и поняла, что заплутала. Я боялась, что уроды кинутся мне вдогонку и найдут меня.
Я не придумала ничего лучше, чем перелезть через штакетник одной из дач и спрятаться на участке. Домик был опрятный и чистый, хоть и простой свиду.
Я обежала вокруг него. Если выбью окно, сразу станет понятно, что к чему. Сбоку домика была прислонена лестница, ведущая на чердак. Цепенея от страха быть замеченной, я взобралась по ней и отперла простую щеколду. Толкнув дверь, ввалилась на пыльный чердак. Потом подтащила к двери изнутри старый велосипед, чтобы дверь не распахивалась внутрь.
Только после этого я села на пол чердака, посыпанного сухой золой, и замерла без движения.
Чердак был завален старым хламом. В одном из углов валялся старый матрас, полный пыли. Я потихоньку, словно мышь, прокралась к нему и легла, подтянув колени к груди.
Всё тело ныло, особенно содранные в кровь ладони. Сердце заходилось в бешеном ритме. Меня душили слёзы.
Как глупо было поступать так опрометчиво!
Я обняла себя за колени, плача. Я не понимала, почему моя тихая, спокойная жизнь вдруг перестала быть такой с появлением в ней друга мужа. Искала оправдания поведению любимого мужа и не находила их.
Внезапно меня обожгло догадкой: он просто меня разлюбил, хочет расстаться и не знает, как сказать об этом. Не знает, как сказать, но показывает. Очень убедительно при помощи друга. Даёт понять очень многое, не говоря открыто ни одного слова.
Дурные мысли лезли в голову. Мне казалось, что ублюдки ищут меня. Я едва дышала. В лёгких собралась пыль. Но я боялась даже случайным шорохом или неосторожным вдохом выдать своё присутствие. Я желала только одного: чтобы всё происходящее оказалось дурным сном. Но как назло, это была реальность. Я не знала, как мне поступить дальше. Спуститься мне не позволял страх. Я опасалась даже подползти к крошечному замызганному окошку и выглянуть в него.
Ищет ли меня мой муж? Что с моим Брауном?
Мой пёс… Если бы не он, что бы со мной сделали?
О боже! Меня скрутило рвотным позывом, но тошнить было нечем. Меня скручивало спазмами, но из пустого желудка не выходило ничего. Жутко хотелось пить. Я не знала, сколько прошло времени. Томительные часы ожидания тянулись словно вечность. Судя по солнцу, время уже клонилось к вечеру.
Я слегка задремала от бессилия и усталости, а потом сквозь сон услышала слабое тявканье пса. Я сразу сбросила дремоту и подобралась к двери. Осторожно открыла её, заметив силуэт Брауна.
Доберман сидел внизу, поджав одну лапу и тяжело дышал.
– Домой, Браун! Беги домой! – приказала я.
Пёс не двигался с места.
– Домой! – сказала я чуть громче.
Доберман поднялся на лапы и затрусил прочь на трёх ногах. Где-то раздался шорох автомобильных шин. От испуга я распласталась на полу, молясь, чтобы это были не насильники. Пусть это будет кто-то