Что ж, молодой человек, такова История одного Города – история, которую я вам столь щедро поведал. А теперь… теперь… Даже не знаю… Видимо, слово за вами!
Маленькая, тесная каморка, затерянная во внутренних покоях Больницы, до краев наполнена печалью. Энлилль молчит; его громкое, тяжелое дыхание гулким эхом отдается от грязных стен комнатушки. В углу притаился паук – зачарованный долгим рассказом, он оставил свою паутину, и жертва его, несчастная божья коровка, придя в себя, сумела выпутаться из смертельной ловушки. Все логично – таков закон бытия: любопытство и страсть к познанию несовместимы с сытой, беззаботной жизнью.
Йакиака за дверью тоже не слышно; его словно бы нет; все стихло – видимо, каждое существо в полусонной Больнице, не в силах противиться оцепенению скорби, внемлет таинственному, завораживающему голосу доктора. Лишь Ламассу неподвластен сим чарам – он одобрительно рычит, изредка лает, и в лае его я слышу: «Хозяин, нам пора! Все, что нужно, теперь вам известно. Ступайте! Позвольте Отцу вознести молитву о Сыне».
Однако напоследок я решаюсь задать один мучительный, самый важный вопрос:
– Энлилль, скажите: а при чем… при чем здесь, собственно, я? Зачем вы все это рассказали?
Мягкая улыбка служит мне долгожданным ответом:
– Когда-нибудь вы поймете, что вся история ваша – беспамятство, преступление, смерть и убийство, вмешательство власти в лице Дункана или Курфюрста – есть не что иное, как древняя, повторенная на новый лад песня, уже не раз звучавшая прежде. Вы – в некотором роде новый Майтреа, а точнее – худшее и менее смышленое его воплощение. Не обижайтесь! Впрочем, не все так безнадежно – и многое в Городе будет зависеть от вашего выбора, от того, куда вы свернете. Моя же задача – не допустить повторения прошлого, вырвать нить судьбы из худосочных, костлявых рук мойры…
– Энлилль, но это же… глупость! Удивительная глупость! Ваша теория противоречит здравому смыслу!
Доктор смеется. Подмигнув, он демонстративно обводит рукой плохо освещенное пространство крошечной комнатенки.
– Оглянитесь! Посмотрите на меня, на Ламассу, на эту Больницу; на затерянный среди смрадных болот Город. Задумайтесь… Просто спросите себя: где, черт возьми, вы находитесь? И здесь-то вы ищете толику здравого смысла? Полноте! Разве во сне, или в мечтах, фантазиях, в горячечном бреду, или на том свете вам пришло бы в голову мыслить рационально? Пациент, ваша слепая вера в разумную обусловленность бытия неуместна здесь, как нигде во Вселенной!
– Напротив, Энлилль! В призрачном Городе, в мире иллюзий и заблуждений разум и только лишь разум может служить путеводной звездой, спасительным клубком Ариадны, дарующим выход из сумрачного лабиринта. Ни вера, ни интуиция, ни надежда на то не способны. Растворяясь в суевериях, нагромождая друг на друга красивые, но пустые теории, отказываясь от пленительного света мысли, вы лишь обрекаете себя на погибель. Ваша критика