Попугай. Рубен Матевосов

в том, что для Михаила интонация голоса жены никак не влияла на ожидаемую им же от нее благосклонность. То есть, он всегда готов был принять от нее благосклонность, и неважно каким голосом она до этого разговаривала с ним. Благосклонность есть благосклонность, а интонации голоса – это всего лишь интонации голоса. Его жена продолжала оставаться для него соблазнительной. Просто из соблазнительной девушки она превратилась в соблазнительную женщину. Об этом он, естественно, не говорил вслух. Он считал, что время что-то говорить уже давно прошло. Одно дело на стадии ухаживания, чтобы убедить девушку в своей любви, но после 15 лет совместной жизни это смахивало бы на подхалимаж подчиненного перед своим начальником.

      Михаил припарковал Мерс, как обычно, около сквера, а сам прошел в знакомую старую пятиэтажку, расположенную через дорогу, поднялся на третий этаж и позвонил в дверь квартиры № 38. Дверь сразу же открыли. Скорее всего, его увидели, когда он еще только парковал машину.

      – Добрый вечер, – поздоровался Михаил.

      – Добрый вечер, Михаил. Проходи, – ответил улыбающийся мужчина. На вид ему было около 40. Редкие волосы на голове и высокий лоб наводили на мысль, что этот человек мог быть преподавателем какого-нибудь вуза, но это был майор КГБ Игорь Александрович Фролов – куратор Михаила Макарова. Еще во время их первой встречи несколько лет назад, тогда когда Михаил отправлялся в загранкомандировку в Эфиопию, Игорь Александрович дал задание Макарову собирать информацию о политических предпочтениях офицеров эфиопской армии. Руководству Советского Союза было важно понять, куда движется эта африканская страна после свержения императора.

      Как позднее понял Михаил, советские спецслужбы не зря были озабочены настроениями среди офицерского корпуса эфиопской армии. Из всей информации, которую удалось получить Михаилу из разных источников, становилось ясным, что многие из офицеров не только не поддерживали новую власть и политику подполковника Менгисту Хайле Мариама, захватившего власть в стране, но и состояли в тайных организациях, ставящих целью смену режима и даже отделение провинции Эритрея в самостоятельное государство. Офицеры тщательно скрывали свои политические взгляды. Их цвет кожи не позволял Михаилу определить, краснеют они или нет, когда он ненароком задавал, казалось бы, безобидный вопрос. Позже Михаил пришел к выводу, что лучше не ставить офицеров в неудобное положение, задавая всякие вопросы, касающиеся их отношения к новой власти, а просить рассказать, где они получили военное образование, в какой стране, и посмотреть на то, как они будут вспоминать о своей жизни до захвата власти в стране командиром стройбата подполковником Менгисту. Если их глаза мечтательно устремлялись куда-то вдаль, вспоминая прошлое, учебу в военных учебных заведения США, Израиля и других стран, достойную и почетную службу императору Хайле Селассие, то можно было смело делать вывод, что этот полковник только ждет сигнала и