Тимур в глубине души понимал правоту своего товарища и осознавал, что его собственное положение крепко, пока он сам крепко сидит в седле и крепко держит в руке меч. И пока за ним стоят избранные воины Мавераннахра. Могулы не любили его – лишь терпели. В качестве врага он был чересчур опасен. И в отличие от Хусейна, внука Казагана, он, Тимур, сын простого бека, не стал бы претендовать на трон в Мавераннахре. Никому и в голову такое прийти не могло! Так почему бы не использовать его военные таланты? Он выигрывал для них битвы, стало быть, могулы перехитрили его. Укротили дикого зверя.
Они утолили жажду у источника, помолились, немного поели. Отряду нужно было где-то остановиться, и они отправились к правителю Хивака эмиру Тюкелю. Это была мрачная каменная крепость с похожим на каземат каменным дворцом и глиняными пристройками к нему и вонючими домами из кирпичей-кизяков из той же рыжей глины, смешанной с верблюжьим навозом. Рыжий вонючий городок, смердящий на всю округу.
Им устроили роскошный пир – зарезали баранов, разложили фрукты, поставили сладости и вина. Все, чтобы забыть о тревогах!
– Лучший из бахадуров Мавераннахра! – повторял нарочито веселый и разморенный вином эмир Тюкель. – Слава Аллаху, ты у меня в гостях! Как же я рад тебя видеть! Пей вино, я знаю, что ты любишь его!
Слишком сладко распевал эмир Тюкель! И слишком обильно подливала вино прислуга в чаши уставшим с дороги гостям.
Ночью Тимура разбудил Хаджи Сайф ад-Дин.
– Просыпайся, вставай! Тимур!
После долгого пути, обильного пира и доброго вина не так-то легко сразу проснуться.
– Что случилось? – спросил он.
Рядом уже встрепенулась его жена – Ульджай Туркан-ага.
– В крепости есть мой родственник, из охраны, он нашел возможность сообщить мне, что нас под утро, когда сон особенно крепок, хотят вырезать всех до одного.
– Как такое может быть?
– Вспомни, как сладок был голос эмира Тюкеля!
Картина вдруг обрела для Тимура ясность. «Лучший из бахадуров Мавераннахра!» – пел хозяин вонючего Хивака.
Это же слова Туглук-Тимура!
– За подлым эмиром стоят могулы, – вырвалось у него. – Узнали, что я уехал с небольшим отрядом, и поспешили предать меня! – Он захрипел от гнева и негодования: – Неужто правда?!
– Это же могулы, – кивнул Сайф ад-Дин. – Подлое племя!
– Тогда все сходится! То-то меня никто не остановил, когда я уезжал из Мавераннахра. Они только обрадовались, видит Аллах! Это Ильяс Ходжа! Стоило мне быть полюбезнее с будущим ханом. Он решил убить меня руками Тюкеля, а заодно и ненавистного ему Хусейна. Двух одним ударом! А я еще звал Хусейна