Шторм. Фруде Гранхус

как будто входящий сомневался, стоит ли это делать. Он сначала обрадовался, что все еще мог различать, как открывалась и закрывалась дверь, но потом ему стало не по себе, что-то было не так. Йоар закричал бы в ужасе, увидев его в таком состоянии, стало быть, он понятия не имел, кто к нему пришел. Комнату заполонила отвратительная вонь. Пахло старостью, и гнилью, и еще чем-то, чего он не мог распознать. Звук неуверенных шагов, гость изучал его, подходя поближе. Больше всего на свете ему хотелось накрыться одеялом с головой, но что-то подсказывало, что Дьявол была права – посетитель его знает. Он слышал его дыхание, быстрое и неровное, слышал, как тот открыл рот, как язык шлепал по небу, затем последовали короткие вздохи – и он понял, что гость не мог произнести ни слова. Сначала он решил, что тот лишился дара речи, увидев, в каком он состоянии, но потом внезапно понял, почему слова так и не появились. И зачем посетитель к нему пришел. Заика. За опознанием всплыл самый темный глубокий ужас, и скоро стук его сердца заглушил звероподобные звуки, которые издавал гость. Рука зажала рот и нос, и до того, как остановился приток кислорода, он успел подумать, что рука пахнет чем-то кислым.

      Глава 16

      Когда телефон зазвонил, Рино как раз занимался исполнением первого пункта из списка тетушки: перевернув кухонный стол, он решил разобраться, почему тот качается.

      – Че это ты там делаешь? – пометавшись между двумя тембрами, голос Иоакима все-таки успокоился и стал на октаву ниже.

      – Ну, я тут.

      – Ты стонешь, как свинья.

      – Это потому, что я стою на коленях между двумя чертовыми ножками стола!

      – Че?

      – Пытаюсь починить кухонный стол.

      – Ты? – Иоаким хорошо знал, что отец был абсолютно безруким в том, что казалось практического домашнего хозяйства.

      – Что за.

      – Дерьмо?

      – Дерьмо, да. Этому столу сто лет в обед, и чего она не купит себе новый?!

      – Может, именно поэтому.

      – Да это не чертов антиквариат, а.

      – Дерьмо?

      Рино встал и стукнул ногой по столу.

      – Да пошел он, стол этот. Как дела?

      – Хорошо.

      – По шкале от одного до десяти?

      – Шесть.

      – А чего не восемь?

      – Потому что тебя тут нет.

      – Окей, считай, я купился. Но я вернусь через неделю-другую. А может, ты приедешь?

      – В Рейне?

      Это прозвучало, как будто Рино находился на одной из планет соседней галактики.

      – Ну, было бы странно приехать куда-то еще, если я пока здесь.

      – А там есть чем заняться?

      – Мы могли бы съездить на рыбалку.

      – No, thanks[4].

      – Что-нибудь придумаем.

      – Конечно. Знаешь что?

      – А?

      – У мамы кое-кто появился.

      – Да ну.

      Рино хотел, чтобы это прозвучало как самая естественная ситуация на свете, но все-таки почувствовал укол ревности.

      – Он тебе не нравится? – спросил Рино, так как с другой стороны трубки никакого ответа не последовало.

      – Да