Кроме этого, там же шли постоянные испытания новых модификаций пулемёта Мадсена, в который я внёс много конструкторских изменений с учетом знаний из будущего. Но вот отношение большинства офицеров ко мне было как и в академии. Поэтому через императора смог добиться откомандирования в распоряжение генерал-губернатора Приамурья. А то столичная жизнь и отношение аристократов достали!
После Таку и Тяньцзиня прибыл во Владивосток, где познакомился с замечательной девушкой – дочерью помощника генерал-губернатора Беневской Марией. Её отец, генерал-лейтенант Беневский, в своё время написал мне рекомендательное письмо для начальника Иркутского юнкерского училища.
С личной жизнью, что в прошлом, что в этом мире, у меня как-то не ладится. В прошлом или будущем дважды был женат, но обе супруги ушли, не выдержав кочевой жизни офицера спецназа. В этом мире на балу у княгини Трубецкой познакомился с Анечкой фон Дерфельден, так похожей на мою вторую жену из прошлой жизни, что возникло ощущение, будто бы я встретил призрака. Показалось, что чувства были взаимные, но теперь она носит фамилию мужа. Не срослось!
Потом встретил и полюбил мою «смелую птичку» Дарью. Образовалась невенчанная семья, так как официально я не мог на ней жениться. Но надеялся с помощью цесаревича решить данную проблему. Судьба распорядилась по-другому. Один из террористов, готовящих покушение на наследника престола, убил её и моего неродившегося ребёнка. Приехав в Хабаровск, я посетил её могилу, на которой не был почти пять лет. Долго мысленно разговаривал с ней. Просил прощения.
И вот теперь в моей жизни появилась Мария Беневская. В моём мире она через несколько лет под влиянием Бориса Савинкова вступила в боевую организацию эсеров. При изготовлении бомбы для покушения на московского генерал-губернатора Дубасова подорвалась, потеряла часть кисти, была приговорена к смертной казни. Казнь по прошениям отца заменили каторгой, на которой девушка пробыла до революции в семнадцатом.
Как и планировал, своего старого знакомого ротмистра Савельева Владимира Александровича, ставшего самым старшим и «страшным» жандармом Приамурья, я посетил и попросил потихоньку и не афишируя особого интереса узнать о судьбе Савинкова. Тот пообещал помочь.
С Марией же две недели назад мы целовались в недостроенном храме Благовещенска, когда китайцы обстреливали из орудий город. Экзотика, однако. Только вот с тех пор нормально поговорить с ней не было возможности. Мария при моём присутствии смущалась и старалась не оставаться наедине.
«Кажется, я своей страстью её сильно напугал. А определиться в отношениях не мешало бы, – чувствуя, как тесно становится в штанах в паховой области, подумал я. Сказывалось длительное воздержание. – Девушка мне нравится. Той судьбы, как в моём мире,