Я завела было вежливое:
– Спасибо, что разрешили мне приехать.
Но Лили затараторила, как пулемёт:
– Мы приготовили тебе кровать наверху, в мансарде, София. Там пока не очень уютно, но мы наведём порядок, а потом ты устроишь всё по своему вкусу. Там раньше спал наш малыш Микки, но я переселила его к близнецам. Завтра ты их увидишь – когда как следует выспишься, конечно. – И она хмыкнула так, будто как следует выспаться было совершенно необходимо, чтобы благополучно познакомиться с близнецами. Я поспешила ответить, пока она не затараторила опять:
– Спасибо, что согласились меня принять. – Это прозвучало тупо и не к месту, но на что-то лучшее я была не способна.
– Конечно, мы согласились, – сказала Лили. – Когда я была маленькой, твой прапрадедушка был для меня самым дорогим человеком. Мне так его не хватает! Правда, я почти не знаю твою прапрабабушку, но очень рада, что она меня помнит.
Я сидела неподвижно, позволяя её словам струиться вокруг меня. Они согревали онемевшее место где-то у меня внутри.
– Давай я отнесу наверх твои вещи, – предложил Дэн.
Но не успел он двинуться с места, как появился высокий седой мужчина с коробкой, полной бумаг. При виде меня он поставил коробку на пол и помчался жать руки.
– Добро пожаловать на борт, Сюзи!
– Это не Сюзи! – вмешалась Лили. – Это София Уэйер, а это мой муж, Уилл. – Едва она это сказала, как гора бумаг в коробке закачалась и рухнула на пол, добавив хаоса в гостиной.
– Это моя система файлов, Сю… София, – сказал Уилл.
Он кое-как собрал рассыпавшиеся листки и сложил их поверх тех бумаг, что оставались в коробке. Когда он выпрямился, волосы его совсем растрепались, а очки в роговой оправе повисли на носу под каким-то немыслимым углом.
– Выше нос, София, – сказал он. – Лили и Дэн подтвердят: в этом доме не переживают из-за мелочей.
– Уилл преподает историю в нашей школе, – с гордостью сообщила Лили. – Может, осенью ты будешь у него учиться.
– Вряд ли, – сказал Уилл. – Тебе сколько лет, София?
– Четырнадцать, – сказала я.
– Ну вот, значит, нет, – ответил он. – Я преподаю в младших и старших классах, и к тому времени как ты подрастёшь…
Что он собирался сказать? Что к тому времени, как я подрасту, я уже не буду жить в Мон Плизан? Скорее всего. Но это уже не имело значения, потому что стоило мне увидеть этого человека, как я могла думать только о том, как убежать отсюда и никогда не возвращаться.
Уилл Грэндалл означал беду. И не спрашивайте меня, откуда я это узнала – я просто знала. Я знала это так же точно, как то, что он носит очки и нуждается в стрижке. Он был опасной личностью – не потому, что груб или жесток – но оттого опасный не меньше.
Первым моим порывом было предупредить кого-то, может, даже предупредить его самого, но, конечно, ничего такого я не сделала. Я просто стояла с тупым видом и думала о том, куда пойду, когда