Впрочем, разрешения я твердо намерена добиться, и вот почему. Из всего, что мне удалось прочесть, следует: перед нами не просто хроники, но священное писание, и если первым его прочтет человек (то есть, я), это будет попросту несправедливо.
Сколько же дней я представляла себе, какой оборот может принять этот разговор… но ничего хоть отдаленно похожего на случившееся мне даже в голову не пришло.
Все началось, как я и ожидала: разумеется, лорд поинтересовался, как продвигается перевод. В ответ я беззастенчиво сделала вид, будто мой хаотический подход на деле – исключительно ради его блага.
– Понимаю: вам, должно быть, не терпится узнать, о чем там говорится, – сказала я, – и потому начала перевод, не дожидаясь завершения копирования и транскрипции. И только вчера покончила с первой табличкой, хотя текст еще окончательно не отшлифован.
Лорд Гленли едва оторвал взгляд от тарелки.
– Превосходно, – только и сказал он. – Весьма рад это слышать.
Ну и тип же!
– Разве вам не интересно, о чем он? – удивилась я.
Вот это меня в нем раздражает сильнее всего. С переводом табличек торопится так, что пар из ушей, но, клянусь, его ни на грош не заботит, о чем они. Ему нужна только слава того, кто нашел их, а я подобного просто не понимаю. Помилуйте, это же просто куски обожженной глины! И сами по себе, как таковые, не стоят ровным счетом ничего. Захочу – сама таких кучу наделаю, как в тот раз, когда мне было девять и мы с мамá застряли на том самом острове в заливе Трайярупти. Вся ценность их – в том, что они могут нам рассказать, однако именно это интересует лорда Гленли в последнюю очередь.
Возможно, по этой причине вопрос и прозвучал несколько резковато. Настолько, что лорд Гленли, отложив нож и вилку, сказал:
– Да, безусловно. Если угодно, я прочту это перед сном. А сейчас изложите, пожалуйста, вкратце.
– Это сказание о сотворении мира, – взволнованно (возможно, в надежде заразить энтузиазмом и лорда, слегка преувеличив энтузиазм противу естественного, но в основном вполне искренне) заговорила я. – Однако не то, что бытует среди современных дракониан! Конечно, этого и следовало ожидать: в конце концов, с тех пор минули тысячи лет, не говоря уж о значительных изменениях в их образе жизни. Нельзя же ожидать от народа, живущего в деревнях среди заснеженных гор, тех же сказаний, что и от владык империи, раскинувшейся на весь мир! И все же некоторое весьма любопытное сходство налицо. Вам ведь известно, что говорят о собственном происхождении современные дракониане?
Лорд вновь принялся за бифштекс, но жестом попросил продолжать. И я, воодушевленная предметом беседы, продолжила:
– Согласно их преданиям, солнечный жар породил ветер, а ветер, отвердев, принял облик четырех сестер-драконианок, а сброшенная ими чешуя