– Сирик. – Фигурка толстого человека в сутане заняла свое место.
Прежде чем поместить в дым жаровни последнюю фигурку, колдунья критически осмотрела ее. Затем, остановившись возле Саймона и Верховной Владычицы, она, не называя никакого имени, подержала ее перед глазами Саймона, чтобы тот смог оценить – похожа ли? Перед ним была фигурка, изображающая главного кольдера в шлеме, которого он видел на Горме. Сходство было потрясающее!
– Горм! – не найдя других слов, произнес Саймон.
Женщина аккуратно поставила фигурку в золотой овал на бурого сокола.
Пять изящных фигурок заняли свои места на символах, нарисованных на столе. Но зачем все это? Саймон повернул голову влево. Тонкие ножки восковой фигурки Альдис были зажаты в руках колдуньи; то же самое сделал Брайант с фигуркой Фалька, и при этом они пристально смотрели на то, что сжимали их руки. Было заметно, что юноша сильно волнуется.
Саймон опустил глаза на фигурку, стоящую перед ним. В его памяти всплыли смутные воспоминания о древних легендах, и он подумал, что сейчас в восковые фигурки начнут втыкать иголки, чтобы те, по образу и подобию которых они изготовлены, зачахли и умерли…
Верховная Владычица взяла Саймона за руку так же, как тогда, в Карсе, брала его за руку колдунья, рассчитывая на его помощь. Кистью другой руки Владычица образовала полукруг у основания фигурки в шлеме, и Саймон сообразил, что нужно сделать то же самое. Теперь их пальцы соприкасались, заключая фигурку кольдера в круг.
– Думай о том, кто перед тобой, с кем ты связан борьбою духа. Оставь все прочие мысли. Сосредоточься на том, кого ты должен достать и согнуть, подчинить своей воле. За этим столом в этот час победим либо мы, либо они! Это Игра Силы!
Саймон так пристально смотрел на фигурку в шлеме, что и не знал, смог ли бы он оторвать взгляд от нее, даже если бы захотел. Наконец-то он понял и другое: его вовлекли в это таинственное действо лишь потому, что он – единственный в Эсткарпе, кто видел этого кольдера с Горма.
Маленькое лицо фигурки в металлическом шлеме стало расти, оно словно оживало, увеличиваясь. И вот Саймон снова смотрит на него – точно так же, как совсем недавно в башне Сиппара.
Вновь, как и тогда, глаза кольдера были закрыты – он всецело занят своим таинственным делом. По мере того как Саймон продолжал пристально смотреть на врага, он чувствовал, что вся неприязнь к кольдерам, вся ненависть, рожденная тем, что он видел в мертвом городе, и тем, что кольдеры творили с пленными, превращая их в одержимых, – все это собралось воедино в его душе. Так человек собирает смертоносное оружие из мелких деталей.
Теперь Саймон был уже не в палатке, за столом с символами, теперь он стоял перед кольдером в башне Сиппара, заставляя его открыть глаза, чтобы встретить его, Саймона Трегарта, взгляд и вступить в жестокую схватку разума и воли.
Глаза кольдера открылись, и Саймон заглянул в черные зрачки, которые внезапно расширились, словно