С той ночи, в прошлую пятницу, он помнил не столько грохот шагов и гул крови, стучащей в висках, на самом деле можно было бы придумать еще массу интересных, образных описаний, но ярче всего запомнилась безысходность.
Сначала Максим просто онемел. Застыл на тротуаре, с отвисшей челюстью осматривая улицу.
Пусто.
Никого.
Понимая, что это какой-то фокус, молодой человек ухмыльнулся и плавно, только так степень опьянения и позволяла, обошел «место преступления». Девушка играла с ним и это, надо признать, было довольно хорошо. То есть, она была хороша, ни звука, ни шороха.
Через пол часа он убедился, что кроме крыс в мусорном контейнере и его самого поблизости действительно нет никого живого. Это было… Это было уже не смешно.
Максим присел на железную оградку, пытаясь перевести дух и сосредоточиться. Картина мира ни на секунду не поменялась. Наверху так же зияла непроглядная пустота. Свет фонарей выделял сизые контуры крыш невысоких домов, густые кроны деревьев, свисал вниз. Внизу распластался типичный московский тихий центр. Ничего дорогого или фешенебельного, ничего даже интересного. Обычная, двухполосная улица с рядами трех-пятиэтажных домов по обеим сторонам. С взлохмаченным, кое-как местами залатанным, асфальтом. С вонючими, подозрительными подворотнями и огромными мусорными баками. Задворки жизни. Неизбежные архитектурные провалы, которые случаются в любом, даже самом ухоженном городе мира. Здесь не было достопримечательностей, не было вообще ничего, на чем задержался бы взгляд. Кроме, разве что, одинокого, печального мужика, что притулился на железной оградке палисадника, превращая складки на своем костюме в нечто фатальное.
Прошел час или полтора. Максим несколько раз возвращался к столбу, от которого началась игра в преследование, чтобы в точности повторить все свои движения. Чем в принципе это могло помочь, неизвестно, возможно он вообще, пытался убедиться, что девушка существовала. Фотографии в телефоне, по крайней мере, были. Хоть какое-то облегчение.
Через час с небольшим Максим набрал номер полиции. Прослушал два гудка и сбросил.
Сказать полицейским было нечего. Он отчетливо представил себе наряд ночных дежурных. Уставших, не выспавшихся людей с тяжелой работой. И себя, пьяного, только из клуба, с выпученными глазами рассказывающего им волнующую историю невероятного исчезновения. Наркология, легкие телесные повреждения, ночь в обезьяннике.
Клуб. Можно вернуться в клуб. Выгнать всех на улицу, поднять панику, рассказать коллегам девушки, что она пропала. Недолго, очередной виток от палисадника к столбу, эта идея казалась Максиму оптимальной.