Путятин вызвал Петра Сизова, спутника своего по японской экспедиции. Нынче Сизов произведен из матросов в офицеры. Сизов, решивший выбиться в люди, годы занимался самообразованием и сдал экзамены. Ждет документы. В Японии сходился с японкой, которую за связь с иностранцем японские бюрократы отдали в публичный дом, открытый для иностранных моряков.
Петруха скрытный, крепкого характера, но, когда уходили из Японии, заметно было, что нелегко ему оставлять Фуми в заведении. И взялся он учиться.
Путятин сказал Сизову, что ветер стихает, море улегается. Утром надо на шлюпке идти на берег, доставить доктора Алексея Александровича с бумагами.
По старой памяти адмирал поручал Сизову опасные переходы. Полюбовался на него: красивый мужик, славянского типа, каких набирают во флот из Костромы.
А Сизов помнит Евфимия Васильевича не обрюзгшим, а свежим, молодым.
На берегу у Тяня из Пекина может быть почта из нашей духовной миссии или из Ямыня внешних сношений для Путятина. Татаринов все узнает. Надо будет дождаться, пока суть да дело.
Утром не стихло. При слабом волнении пошли за мелью на шлюпке и сразу подняли парус. Путятин некоторое время смотрел вслед и пошел к себе. Дела его с Пекином не ладились.
Дуло все сильнее. Пришел на вельботе английский офицер в зюйдвестке и синем жакете. С нашим вахтенным офицером обменялись приветствиями и пошли по мокрой качавшейся палубе как на паркете в бальном зале.
Элгин прислал любезную коротенькую записочку Евфимию Васильевичу с приложением копии своего письма в Совет внешних сношений в Пекин к премьеру Юй Чену.
Так копии всех бумаг послы посылают друг другу. Китайцы, наиболее смышленые в делах с иностранцами, подметили, что у всех европейских представителей, несмотря на разницу их намерений, существуют общие интересы. И что, по сути дела, они едины, как ни разобщены из соображений выгод и политики.
Крепче других спаяны Элгин и Гро, а другую партию составляют Путятин и Рид. Симпатии взаимны, а интересы перекрещиваются, сторонники и противники любезны друг с другом. Все меняют мнения, и получается, что все союзники и все соперники. Если китайцам и может быть обидно за кого, то только за него и за Россию, как за своего соседа. Так полагал Евфимий Васильевич. Желал бы Путятин снять с себя это пятно, разубедить соседей, да как это сделать!
Коротенькая записка сэра Джеймса!
Очень мила эта переписка, заменяет здесь, среди моря, на виду враждебных крепостей, европейские газеты и все другие средства сообщения.
Как жаль, что все эти записочки и все, что касается отношений английского посла с русским в заливе Печили, было потом разворовано из архивов, может быть, продано.
Англичане согласны, что Юй Чен входит в Пекине в большую силу. Тому свидетельство – сегодняшнее письмо Элгина, адресованное правительству