– Пойдём в поле, – сказал ей ухажёр.
– Зачем?
– Там сено в стогах – покувыркаемся…
– Что?!! – округлила на него глаза Ольга.
– А чо, ты недотрога, что ли? – схватил он её за руку. Оля усиленно вырывалась.
– Фу‑ты, ну‑ты, посмотрите – скотинка какая! – пошло продолжал он. – Сейчас я из тебя быстро бабу сделаю, не посмотрю, что городская…
– Пусти, мерзавец! – кричала Ольга, озираясь по сторонам и думая: «Ну, хоть бы кто‑нибудь из наших где‑нибудь рядам был!»
Парень старался её облапить, с силой притягивая к себе. И, вдруг, откуда‑то из темноты вышел Ларионов. Оля готова была провалиться сквозь землю. Он схватил парня за руку и хорошо «отмочил» его по физиономии. Тот от неожиданности отлетел в сторону.
– Ты чо, мужик, ненормальный, что ли?
– Ещё скажи мне слово!
– Ладно, ладно, – со злобой и обидой говорил деревенский. – Вот соберу всех наших, не поздоровится тебе, это уж точно!
Ларионов схватил быстро Ольгу, прижал к себе:
– Дурёха! Разве можно с незнакомыми парнями по ночам ходить? Я вот тебе устрою: будешь завтра весь день в автобусе сидеть! С Сашкой – ходи. Он – свой. Это – другое дело. А с чужими нечего шляться! А если что случится?! Кто будет за тебя отвечать? Ты об этом подумала?!
«Шляться!» – словно ударило её по груди. – За что он так меня? Хотя, конечно, хороша: прогулялась…»
Ольга, со слезами на глазах, умоляюще смотрела на Ларионова. Ей было и стыдно, и обидно за себя:
– Владимир Алексеевич, простите, я не хотела…
– Ладно, ладно… – смягчился он. – А сейчас марш в клуб! И сиди там, в кабинете заведующего. И не вздумай куда‑нибудь выйти! – подтолкнул он её к двери, когда они подошли к ДК. Ольга была ни жива, ни мертва.
Владимир Алексеевич собрал быстро всех парней и мужчин из «агитки»:
– Так, ребята. Все вместе держитесь – раз. Второе – из клуба никому не выходить. Там грандиозная драка затевается. Нам нельзя: в обком комсомола доложат – сразу слечу с зав. отделением. Но это – полбеды. Вас всех из КПУ исключить могут. Не ввязываться! Ясно?!
Ларионов подошёл к заведующему клубом, попросил пригласить на ночь милиционера. И всю ночь они с парнями не смыкали глаз, ожидая внезапного нападения деревенских. А те ходили вокруг да около, но к клубу приблизиться не решались, зная, что их там ждёт «засада».
– Ну, Ольга! Устроила ты нам всем ночку! А если они теперь нас выследят и в лесу погром ночью устроят? Теперь из‑за тебя и в палатках не поночуешь… Дурёха! – высказывал ей утром Ларионов.
Ольга всю ночь тряслась, как в лихорадке: на неё напала нервная дрожь. Владимир Алексеевич с жалостью смотрел на неё и думал: «Глупышка ты моя! Совсем ничему ещё жизнь тебя не научила! Так и пропадёшь когда‑нибудь зазря!» И так ему захотелось поцеловать и приласкать её! Он снял с себя куртку, надел на неё и ласково прижал к себе:
– Ну,