Повернули башни к кишлаку и рванули через речку назад, на то самое место, что оставили недавно. Прибыли без приключений.
Кишлак молчал, разнесенный вдребезги, оттуда доносились треск пожара, какой-то монотонный плач или вой, предсмертные крики скотины, очевидно, живьем сгорающей в своих хлевах. Неполная колонна ООД стояла в ожидании дозора. Хантер быстро распорядился – бдить кишлак, соскочил на землю и побежал к машине ротного.
Лесовой устало сидел на раскладном стульчике возле своей техники, глаза его приобрели желтоватый оттенок, шлем и автомат лежали рядом, белым носовым платком он вытирал с лица грязно-серые струйки пота. Платок на глазах менял цвет.
Петренко намеревался доложить по всей форме, однако командир опередил его, указав рукой на камень близ себя.
– Садись, замполит, рассказывай, – негромко промолвил ротный.
– Что рассказывать? – Хантер присел, с облегчением скинув шлем, автомат оставил возле себя, удерживая коленями.
– Не о чем? – совсем не удивился ротный. Он продолжал свое занятие, отыскивая на носовом платке белые пятна.
– Ты ж все слышал, – замполит вытянул из кармана зажигалку и пачку «Честерфилда», добытые на приз, угостил ротного, закурил сам и молча отдал зажигалку Лесовому, всем своим видом демонстрируя – дескать, держи подарок!
Ротный закурил, взял бакшиш, с любопытством осмотрел его, но возвратил заместителю.
– Завалил кого? – поинтересовался он.
– Есть чуток, – заскромничал Петренко.
– Тогда с почином тебя. – Лесник вяло пожал охотничью руку. – А у нас потеря. – Он без предупреждения перешел на другую тему.
– Кто?! – спросил замполит, ощущая, как немеют руки и ноги.
– Младший сержант Нехорошев из второго взвода, – сообщил ротный между затяжками.
Хантер хорошо знал Нехорошева – веселого и упорного «черпака»[23] из Смоленска, с его любимой пословицей: «Чего это я нехороший, я – парень зае…сь!», за что и получил в роте свою погремуху Зашибись (в ненормативной интерпретации).
– Так это он горел? – тихо спросил Александр.
– Он, – подтвердил командир, выпуская дым вверх. – Вкололи промедол, оттянули к медикам, все напрасно: общая площадь ожогов девяносто процентов, отмучился Зашибись.
– Царство небесное! – лишь и сказал замполит, пораженный смертью подчиненного. – А что с Арой? – с надеждой в голосе спросил он.
– Жив наш Ара! – уже веселее сообщил капитан. – В правую ногу – сквозное пулевое, ничего не зацепило. Но получил тяжелую контузию.
– Как это ему повезло? – не поверил собственным ушам Хантер.
– Бывает и такое. – Ротный менял настроение, как погода, вновь затворившись в своих невеселых раздумьях. – Сейчас, почти без сознания, лежит в медицинской «таблетке», вместе с другими…
– Как, их никуда еще не отправили?! – аж подскочил