Пока «скорая» ехала в больницу, Эмили пришла в себя.
– Мне больно, – с трудом сглотнув, сказала она. – Как это случилось?
Крис не хотел говорить, что у нее сломана нога, что лодыжка вывернута под немыслимым углом, как у дурацкого персонажа из мультика. Он не стал говорить ей, что она долго катилась по склону, прежде чем остановиться, что ее лицо обезображено царапинами и синяками.
– Ты упала, – просто ответил он. – Ты скоро поправишься.
Глаза Эмили наполнились слезами.
– Мне страшно, – прошептала она, и у него сдавило горло. – Где моя мама?
– Сейчас приедет, – ответил он, – но здесь я.
Он наклонился ближе к ней, неловко обнимая ее. Прикрыв глаза, он в тот момент решил, что всю оставшуюся жизнь будет для Эмили ангелом-хранителем.
Сломанная нога Эмили перевесила проступок Криса с «Самбукой». Мелани и Гас настаивали на возвращении в Бейнбридж, и Майкл тоже к этому склонялся, но в конечном итоге Эмили уговорила их не прерывать каникулы. Из чувства солидарности все оставались в коттедже, отказавшись от лыж в пользу настольных игр вроде «Эрудита» и «Монополии». На второй день Эмили надоело, что с ней обращаются как с инвалидом, и она стала гнать всех на склоны. Немного поразмыслив, даже Мелани согласилась выходить на час-другой. Однако Крис отказался оставить Эмили.
– Мне не хочется, – говорил он, и никто его не заставлял.
Они сидели с Эм на диване перед камином, и она положила ногу на кофейный столик. Глядя на огонь, они разговаривали. Крис рассказал ей про зайца, Эмили покаялась в том, что выдала его. Они смеялись над тем, как он достал из холодильника «Самбуку», пока родителей не было на кухне. Он вспомнил то время, когда они были маленькими, как им в головы могли приходить одни и те же мысли.
Крис проснулся от треска пламени камина. Оказывается, он незаметно для себя уснул. Опустив глаза, он увидел, что Эмили тоже задремала, свернувшись калачиком под его рукой.
Она навалилась на него всей тяжестью, и ему было неудобно. Сквозь хлопок рубашки он чувствовал влажное тепло ее щеки. Крис поразился длине ее опущенных ресниц. Ее дыхание пахло ягодами.
Вот такие дела – он затвердел как камень. Залившись яркой краской, он попытался поправить ширинку джинсов, не разбудив Эм, но при этом случайно задел ее грудь.
Господи, это же Эмили! Та самая Эмили, к которой перешел его высокий стульчик, когда он из него вырос. Та Эмили, которая помогала ему высушивать слизней с помощью соли; которая ставила с ним палатку у него на заднем дворе.
Как могла девочка, которую он знал всю жизнь, вдруг превратиться в совершенно незнакомого человека?
Она зашевелилась, заморгала и, поняв, что лежит у него на груди, оттолкнула его.
– Извини, – сказала она, но все же была так близко от него, что ее слово как будто упало на его губы, и он ощутил ее вкус.
Крис не думал, что сможет побыть с Эмили наедине.
Все