– Святые предки, – прошептала Елена, глядя на раны, – его же просто расстреливали.
Подняв глаза к лицу Кольбейна, она проговорила:
– Ваш брат все-таки это сделал, ваша светлость. Он хотел убить вас и почти достиг желаемого. Почему вы были таким упрямым?
Но Кольбейн молчал, губы его посинели, глаза были плотно закрыты. Разложив сухие еловые ветки на траве, Елена положила на них Кольбейна и, накрыв плащом, пошла собирать травы.
«Какое счастье, – думала она, – что это случилось сейчас, а не зимой, когда никаких трав уже нельзя найти». Еще кое-где росли крапива, тысячелистник, подорожник и кошачья лапка. Старик Берси мало того, что был конюхом, так еще неплохо разбирался в различных лечебных травах и настойках. Он научил Елену внимательно наблюдать за тем, что растет в лесу и использовать это на благо.
– Крапива, крапива и еще раз крапива, зеленоглазая, запомни, – говорил ей старик, растирая в ступке горькие острые листья, – вот что поможет остановить кровотечение. А еще подорожник и кошачья лапка. Все, что мать природа дала человеку – все во благо, был бы ум и желание это понять.
И вот, собрав все необходимое для врачевания, Елена начала быстро перетирать их между собой, пока не проступил сок. Тщательно промыв каждую рану водой, она положила в них по небольшому травяному комочку, а сверху плотно перевязала бинтами, получившимися из юбки.
– Это должно помочь остановить кровотечение и затянуться ранам, – успокаивала себя Елена, осматривая перебинтованные грудь, живот и руки герцога.
Устало облокотившись о ствол дерева рядом с Кольбейном, она положила руку ему на лоб и испугалась – он был огненно-горячий.
«Выживет ли он?» – пронеслось в ее голове. Но от этого вопроса стало невыносимо тяжело и страшно. Страшно, что вот, казалось, самое плохое позади – Кольбейн нашелся, он жив, но что, если она не сможет его спасти? Что, если уже слишком поздно, и смерть заберет его у нее?
– Нет-нет, – встрепенулась Елена, прогоняя от себя набежавшую мрачную мысль.
Она поднесла к губам герцога флягу с водой.
– Вам надо пить, ваша светлость.
Несколько капель влаги упало ему в рот, но в сознание он не пришел. Несмотря на жар всего тела, руки и ноги Кольбейна были ледяные, и Елена начала, не жалея сил и дыхания, до изнеможения, растирать и греть их, чтобы снять спазм. Затем снова дала немного воды. Он потерял так много крови! Совершенно без сил, она прислонилась своим лбом к огненному лбу Кольбейна, чтобы вовремя понять, если ему станет хуже, и закрыла глаза. Хотя бы немного, пускай десять минут, но ей так невыносимо хотелось спать. И Елена устало сомкнула тяжелые веки.
Солнце уже проглядывало сквозь пожелтевшую листу деревьев, костер давно погас, синицы весело чирикали в кустах. Девушка открыла глаза. Она лежала возле герцога, рука покоилась на его перебинтованной груди. Резко поднявшись, она потрогала его лоб, он был в испарине и теплый, но не огненный, должно быть кризис