Уставшие, выпачканные по колено в грязи, промокшие до нитки, мужчины вернулись домой. Варди был среди них. Он тяжело опустился на полено перед бараком, служившим ему жилищем, и стал снимать с себя сапоги и куртку, выданные для поисков.
– Варди! Варди! – кто-то звал его. Юноша обернулся и увидел рядом с собой Фрею. Бледная, в мокром платье она стояла рядом с ним и дрожала от холода.
– Что ты тут делаешь? – удивился Варди. Фрея не ответила, подошла к нему и схватила за рукав рубахи, ее глаза блестели странным лихорадочным огнем.
– Скажи, что нашли его! Скажи, что он жив!
Варди мрачно покачал головой.
– Нет.
Фрея в ужасе отшатнулась от него, закрыла лицо руками и вдруг начала хохотать, громко и истерично. Варди в недоумении уставился на нее. Он не мог понять причину столь странной реакции.
– Проклятый Лейв! – кричала она, задыхаясь от хохота. – Проклятая Елена! Как же я вас всех ненавижу! Вы погубили! Погубили его!
– Фрея, о чем ты говоришь? – спросил Варди. – Причем здесь Елена?
И вдруг страшная догадка осенила его. Не помня себя, он бросился в конюшню. Как он и думал – Смуглого не было на месте.
– О, нет, Елена, что же ты наделала?
***
Черная ночь вступила в свои права, и, хотя дождь прошел через пару часов, на убранных полях продолжал дуть пронизывающий северный ветер, что всегда приходит к середине осени, прогоняя прочь тепло. В лесу и на дорогах в такой час уже не безопасно, но Елена не чувствовала ни холода, ни страха. Ее сердце бешено колотилось, разнося по телу горячую кровь. Она вся превратилась в слух и зрение. Ей нужно было спешить, нужно было поскорее найти Кольбейна. Живым. Она уже знала, что поиски, организованные императором и герцогом Дораном, ничего не дали. Но Елена не могла сдаться, не могла позволить дождю и холоду сломить ее. Ведь где-то там сейчас в этой темноте остался Кольбейн, совсем один, возможно, ему грозит смертельная опасность, мысль о том, что герцог уже мертв, Елена упорно гнала от себя.
Верхом на Смуглом девушка спускалась по течению Ольдмы все ниже и ниже. Она всматривалась, она вслушивалась, она звала Кольбейна, но все безрезультатно. Ветер разогнал тяжелые тучи, и на небе показались звезды и красавица луна. Но туман стал лишь гуще и непрогляднее.
– Смуглый, наверное, надо подняться чуть выше? – предположила Елена, останавливая коня и вставая в седле. – Не может быть, чтобы его светлость унесло течением настолько далеко. Его уже должно было выбросить на берег или… – Елена запнулась, ком подступил к ее горлу.
– Продолжим искать, – тихо сказала она себе и двинулась вперед.
Елена спустилась еще ниже, она то и дело спрыгивала на землю, чтобы осмотреть каждый камень, куст и дерево.
– Надо перейти на другой берег, и осмотреть его, – рассуждала она и стала искать место для переправы. Но ни упавших деревьев, ни тем более мостов не виднелось поблизости, место было абсолютно дикое.
– Может быть попробуем вброд?
Но река была огромной и очень глубокой, с яростным течением, даже днем такая авантюра обернулась бы неминуемой гибелью, тем более сейчас ночью.
Совершенно выбившись из сил, Елена спрыгнула с коня и села на один из огромных валунов на берегу реки. Она закрыла лицо руками.
– Когда же я смогу найти его? – Елена взглянула на небо, луна уже уходила, а звезды побледнели. За поисками незаметно ночь подходила к концу.
Елена поднялась и с тоской посмотрела на реку.
– Где же вы, ваша светлость? Подскажите мне…
Она стояла и смотрела на воду, словно ожидая некого знака или голоса, который бы подсказал ей, где искать, но было тихо. Так и не дождавшись ответа, Елена уже было хотела уходить, как вдруг что-то привлекло ее внимание. Там на каменистом берегу, у самой кромки воды, лежало нечто черное, очертаниями напоминающее фигуру человека. Радостная надежда затрепетала в ее сердце. Скользя по мокрым камням и рискуя того и гляди упасть, она кинулась туда.
– О, Небеса, пусть это будет он, пусть он будет жив!
Елена подбежала к человеку у воды и осторожно перевернула на спину. Это был Кольбейн. Дрожа всем телом, все еще не веря тому, что смогла найти его, Елена прислонилась к широкой мужской груди и замерла, стараясь унять собственный бешенный