– Затем, чтобы хоть немного разнообразить свою дико однообразную жизнь. Покраска их дома хотя бы на неделю обеспечивает жителей темой для разговоров.
– Ты преувеличиваешь.
–Вот и нет. Даже мы с тобой обсуждаем это.
– Давай поговорим о чем-нибудь другом.
– Хорошая идея! – радостно подхватила я и уловила, что ему не понравился мой энтузиазм. Он почуял неладное и был прав. – Давай продадим мотель и уедем.
– Нет.
Вот так просто и однозначно. Такие интонации не терпят возражений. Вот только я не терплю таких интонаций.
– Почему? Что нас тут держит? Все изменилось, мы не должны ждать два года.
– Этому месту твой отец посвятил всю жизнь.
– Из-за этого места он ее и лишился. Здесь не жизнь. Здесь тупое существование. Мы продадим его.
– Я не намерен уезжать отсюда.
Я замерла, вспыхнув от злости. Затем спокойно и медленно кивнула в знак понимания.
– Ладно. Тогда я продам долю отца. Она ведь теперь принадлежит мне. Я могу ей распоряжаться. А ты оставайся в этой дыре.
– Не выйдет.
Его голос окрасился деловыми нотками. Я не слышала их с тех самых пор, как он только приехал. Эд откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
– В каком смысле?
– Ты читала договор, который мы заключили с твоим отцом?
– Зачем мне это было нужно? Нет, конечно.
Он принес из ящика стола папку с документами, нашел нужный и развернул его ко мне. Я быстро пробежалась взглядом по строчкам, но не заметила ничего особенного.
– И?
– Не видишь?
Он ткнул пальцем в какой-то абзац. Я нахмурила лоб, но ничего не поняла.
– Черт возьми, я совсем не разбираюсь в юридических тонкостях, ты же знаешь! Это все слишком запутано. По сто раз повторяются одни и те же фразы. Объясни нормально.
– Наша сделка заключена таким образом, что ни одна из сторон не может продать свою долю без согласия второй. Я попросту не позволю тебе.
– Да как ты смеешь, – я не верила своим ушам. – «Санрайз» всю жизнь принадлежал моей семье.
– Пока я не выкупил половину.
– Хорошо. Тогда я заберу деньги, что отец получил от тебя, и уеду с ними. Черт с ним, с мотелем.
– Ты только что попрекнула меня тем, что это место принадлежит твоей семье. И тут же заявляешь о том, что уезжаешь. Не вижу логики.
– Ты знаешь, чего я всегда хотела. Поэтому ты и оказался здесь.
– Ты рассуждаешь эгоистично, – в удивлении Эд приподнял брови.
– Мой отец хотел продать мотель, чтобы мы могли переехать в Нью-Йорк.
– А ты сама приняла решение остаться.
– На два года. Из-за тебя.
– Два года еще не прошли.
– Какая разница?
– Большая. Уговор есть уговор.
– Тут тебе не Уолл-Стрит.
Эд презрительно фыркнул.
– Что ты об этом знаешь.
Я