Выхватил из кобуры пистолет, обдирая ногти, выдернул из жесткого неподатливого кармашка запасную обойму и кинулся в коридор. Недолго раздумывая, выпрыгнул в окно, по проторенной Лопесом дорожке. Привычно приземлился на полусогнутые, тут же завалился набок и прижался к твердой сухой земле, оценивая обстановку.
Он был на сравнительно безопасной стороне – блок-пост от него отделяли вагоны, а те, что хулиганили на мосту, сосредоточили огонь на тепловозе. Что ж, его поведение никак нельзя назвать неприемлемым: герильеро, собственно, стоят вне закона, и ясно уже, что отсиживаться под лавкой – тактика порочная, пора всерьез подумать о самозащите. Вряд ли кто-нибудь из нападающих будет столь любезен, что посреди всей этой катавасии обратит внимание на их дипломатические паспорта и устыдится…
Прижимаясь к земле, Мазур пополз в хвост. Стрельба там немного приутихла, но ад стоял кромешный – то и дело в окна, закупоренные пробками из вопящих в слепом ужасе пассажиров, проскальзывал, выдирался какой-нибудь счастливчик и стремглав улепетывал куда глаза глядят. Большинство кидалось вверх по откосу, но более рассудительные попросту влились наземь и закрывали голову руками. Один такой едва не приземлился Мазуру подошвами на голову, Мазур перекатился к самому рельсу и то и дело, ползя по-пластунски, опасливо косился вверх: вряд ли есть для «морского дьявола» более унизительная смерть, нежели быть раздавленным насмерть ополоумевшими от страха аборигенами, вовсе даже не участвующими в веселухе…
Не было ни растерянности, ни колебаний. Была его обычная работа, которую следовало в темпе откатать. Держа «беретту» так, чтобы не черпануть дулом земли, Мазур медленно двигался к последним вагонам, тщательно рассчитывая перемещения так, чтобы голова оказывалась за колесным диском – идеальнейшее укрытие от пули. Порой пули звонко шлепали в колеса, тут же рикошетили с визгом. Аборигены перестали сыпаться на голову – видимо, предпочли отлеживаться в вагонах.
Ага, вот он… Сержант Лопес, укрывшись за колесом, время от времени выпускал скупую очередь по противнику.
Дззз-ззаннн! В рельсу рядом с головой Мазура угодило сразу несколько пуль. Он перекатился, окончательно изничтожая господский белый костюмчик от хорошего портного, одним рывком прополз на пузе с метр и оказался рядом с сержантом.
– Одного завалил, сеньор! – гордо сообщил тот, вжимая голову в плечи после очередного металлического лязга. – В лоб влепил… Там еще двое…
Он, завалившись на бок, перебросил рычажок на одиночный огонь – запасных магазинов не захватил, вояка…
«Двое – это, собственно, как бы и семечки… – сказал себе Мазур. – Вот только патронов у них немеряно…»
Он поймал мушкой видневшуюся над верхним мешком пятнистую кепочку и плавно потянул спуск. Кепочка отлетела – но, видно, не сидела на башке плотно, была сбита на затылок, и оттого противник остался целехонек, голова проворно скрылась.
Яростная пальба у тепловоза