– Ну, дорогая, чего же ты замолчала?.. – Роман уселся с показательно вежливым видом. – Может наберутся ещё какие-то мои косяки?..
– Пап! – Настя хлопнула по столу, вилка в её кулаке громко звякнула! – Хотя бы ты не обостряй!
– Нет-нет, доченька, пускай. Почему нет?.. – Таня с важным видом подняла взгляд, а через мгновение снова его опустила. – Пускай спрашивает. Отчего же не ответить?..
– Мам! – Настя развернулась уже к ней. Её белоснежное лицо забагровело на глазах, как и у отца.
– Ну и какие же? – Роман подцепил вилкой спаржу в майонезе. – Ты говори, Танечка, говори. Я тебя с удовольствием послушаю.
Настя закатила глаза и громко, артистично вздохнула, от чего грудь её заметно вздыбилась и опала.
– Ну, раз уж сам спрашиваешь… – Таня продолжала глядеть в тарелку. – Как насчёт того, что ты слишком уж часто задерживаешься на работе? Что-то раньше такого не было…
– О-о-о… – Роман сделал лицо картинно трагичным. – Прости, что не извиняюсь за это каждый раз. Прости дорогая, что так много работаю.
– Служишь…
– Служу. – Роман опять с готовностью кинул. – Да вот, приходится. В мире мы в таком живём, что у следователя всегда работы хватает. Убийства всякие, грабежи… Приходится всю эту кучу-малу кому-то разгребать. Мне то есть…
Настя совсем престала кушать: теперь она заводила вилкой по тарелке и уставилась в одну точку.
– А я и не про работу говорю… – Таня акцентированно подняла брови.
– А про что?
– Ты знаешь, про что…
Ответ Романа бахнул резко и кусаче, как хлыст:
– Нет, не знаю! Просвети!
– По-моему это ты должен нас о таком просвещать…
– Просвещать о чём?.. – Теперь брови поднялись уже у Романа. Голос его ожёг едкостью на грани злобы. – Татьяна, прекрати плести словесные кружева. Это жутко раздражает! Скажи прямо, что ты имеешь ввиду. Ну так, хотя бы разок, ради разнообразия… Если ты конечно сама это знаешь!
Собственный тон Роману не понравился, но уже ничего он поделать не смог – слова сами вышли такими колючими.
– Прекратите! – Настя резко хлопнула по столешнице обеими ладонями. – Прекратите это немедленно! Я не желаю вас слушать! Не желаю! Хватит!
Татьяна продолжила есть как ни в чём не бывало. Роман скривил губы, сам опустил взгляд… и глубоко вздохнул.
– Прости, доченька. – Он протянул руку и положил свою широкую ладонь поверх тонкой и нежной дочкиной. – Прости, дорогая. Нам с мамой не следует ругаться. Хотя бы при тебе.
На мгновение Татьяна подняла глаза полные холода… но снова опустила.
– Ну а что мы всё о нас да о нас? – Роман натянуто улыбнулся. – Что – у тебя, кроме как о математике, и рассказать-то больше не о чем?..
Настя помолчала, будто обдумывая, потом подняла глаза к потолку, зажмурилась