Сейчас же мне вспомнилась одна из моих самых первых исповедей, которая в прямом смысле слова спасла мне жизнь.
Трагичность моих первых чувств была двоякого толка. С одной стороны все, кто мог и хотел влезть в наши отношения, в них влезли: его мать, которая до жути боялась, что я сейчас забеременею и повешу ей на шею ребенка, его друзья, для которых он вдруг оказался вырванным из своей компании, и, конечно, одноклассницы, которые вдруг потеряли свой предмет обожания. Из-за этого возникало много двусмысленных и не простых ситуаций, с которыми мы не умели справиться.
В то же время молодой человек был весьма критично настроен ко мне самой. Он взялся меня воспитывать, улучшать и исправлять. А когда отношения вдруг оборвались без всяких объяснений и предупреждений, я осталась с диким чувством вины, что это я такая плохая, не правильная, не хорошая.
Ощущая абсолютно физически боль в середине груди – боль от такого расставания и мгновенно наступившего одиночества, я шла по улице в состоянии, когда каждый вдох давался с трудом. Я не хотела жить, и я абсолютно четко это понимала. Уход из жизни казался тем единственным возможным выходом, который мог остановить эту боль.
Кого сейчас благодарить, кроме моего Ангела Хранителя, я не знаю. Но, наверное, по его наущению ноги сами привели меня в один из храмов недалеко от моего дома. Священник этой церкви отличался известной строгостью, но я уже не думала об этом. Я начала исповедоваться в том, какая же я плохая и все никак не могу стать такой, какой мой молодой человек хочет меня видеть.
Я услышала тогда удивительные слова. «Ты, – такая, какая ты есть, – нужна Богу. А молодой человек твой и сам не без греха. Никого нет без греха. Не ломай себя, это делать не нужно. Сохрани и сбереги свою самость. И тогда придет тот человек, который оценит тебя и полюбит именно за твою самость, за то, какая ты есть».
Эти слова поразили меня. Мне всегда до этого момента казалось, что жизнь с Богом, жизнь с Церковью – это трудный путь исправления себя через систему строгих правил и наказаний. И вдруг оказалось, что Храм может поддержать, и Бог через священника может напитать уверенностью, силами, дать поддержку. Вернуть желание жить.
Мне казалось, что Церковь отрицает личное начало в человеке, борется с его Эго, зовет полностью отринуть себя во имя Бога. Но оказалось, что душа человека может быть ценна тем, что она знает и умеет.